Постановку Никиты Кобелева – воспитанника театральной студии из Набережных Челнов – показали на основной сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге. Это спектакль по роману Льва Толстого «Воскресение». Премьера состоялась в январе этого года, но показы шли на новой сцене имени Мейерхольда, а в дни Петербургского международного экономического форума «Воскресение» перенесли на историческую. Более того, Кобелев дебютировал с постановкой в статусе главного режиссера драмтеатра – он был назначен летом прошлого года.

Кобелеву 37 лет, он учился у Софьи Дивногорской, которая основала в Челнах театр «Ключ». После школы поступил на факультет журналистики в Казанский госуниверситет, а потом на режиссерский факультет в РАТИ-ГИТИС. Автор спектаклей в Псковском театре драмы им. А. С. Пушкина, в МХТ им. А. П. Чехова, в ТЮЗе им. А. А. Брянцева, в Латвийском национальном театре, в Театре сатиры, в Театре «Практика». На сцене Александринского он поставил также «Тварь» по пьесе Валерия Семеновского.

На днях Кобелев дал интервью телеканалу «Мир 24», где рассказал, что основал свой первый театр в Челнах в 16 лет:

- В городе Набережные Челны, откуда я родом, мы организовали любительскую студию с одним педагогом. Этот театр до сих пор существует, - сказал он.

Режиссер также поделился, что задачи, которые он ставил актерам тогда и сейчас, серьезно отличаются.

- Многим кажется, что режиссура – это все придумано, какие-то там трюки, фишки. На самом деле, режиссура, это и то, как играют артисты у тебя, какой воздух возникает, и то, как ты работаешь со словом, потому что работа с артистами – это есть работа режиссера, иногда очень большая часть работы. И поэтому для меня важно найти этот баланс между человеческим и ощущением пульса времени. Тот же Нехлюдов, у Толстого он один, у нас он немножко уже другой, потому что на какие-то вещи я просто не понимаю, как сегодня можно вот так реагировать, как реагирует Нехлюдов у Толстого. То есть я не верю, что сегодняшний человек с теми обстоятельствами может вот именно так, допустим, среагировать. Но, а как мне эту реакцию тогда по-другому сделать? Я думаю, ту же самую, которую Толстой имел в виду, но по форме, ее перепридумать, надо найти точную интонацию, тон, какой-то ход, может быть, обратный ход, тогда получится объем, получится правда. Вот это очень интересно, как работает в этом смысле театр.

Фото: Александра Торгушникова/МХТ им.Чехова