«Не для пиара. Я мог стать депутатом 10 лет назад. Не захотел. И сейчас не хочу»

Рустам Гатин, который несколько лет работал в ресторане «Каймак» и встречал высоких гостей, теперь кормит с огромной любовью бездомных людей. «Этим проектом я смягчаю свое сердце», - признается инициатор проекта «Приют человека». Он сам стоит на раздаче еды, стрижет подопечных и ведет с ними беседы о жизни. Каждого знает по имени, а они, завидев его издалека, спешат пожать руку. Три дня в неделю Гатин проводит на площадке у органного зала, четвертый - в поселке ГЭС. Это бескорыстное желание помогать может показаться фальшью. Но один взгляд в глаза бывшего ресторатора и становится понятно, что эта история не про корысть и амбиции. Об эмоциональном выборе, слезах и хейтерах, детях-беспризорниках, авторитете среди бездомных, ненависти к попрошайничеству, брезгливости, нечаянной славе с фанатами и автографами, иноагентах, а также об «ангелах и демонах» благотворительности - в откровенном интервью Chelny-biz.ru.

ЗАЧЕМ ЕМУ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

««ОН СПЕЦИАЛЬНО ДЕЛАЕТ ЭТО РАДИ ПИАРА, В КОРЫСТНЫХ ЦЕЛЯХ». Я СЕБЕ ГОВОРИЛ: «ЕСЛИ ОСТАНОВЛЮСЬ, ЭТО БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ, ЧТО ЛЮДИ ОКАЖУТСЯ ПРАВЫ»

- Рустам, когда вы только начинали кормить бездомных, приходилось слышать, что вы пошли в благотворительность за пиаром, с расчетом на депутатский мандат…

- Да, были и такие слова. У проекта долгая история. Если бы «говорящие» были со мной на всех этапах его реализации, поняли бы, что смысл совсем в ином. Но критика помогла не сойти с пути. Через полгода после старта у нас закончились деньги. Возможная остановка стала бы риском для моего авторитета. Как подтверждение слов людей, которые говорили: «У него ничего не получится, долго не продержится», «Он специально делает это ради пиара, собирается баллотироваться в депутаты, в корыстных целях». Я себе говорил: «Если остановлюсь, это будет означать, что люди окажутся правы». Я бы обманул доверие тех, кто в меня верил и помогал. Это риск на перспективу. Если тебе перестали доверять сейчас, как в дальнейшем двигаться? Ты же в первую очередь предприниматель. Люди будут говорить: «Он из себя строил, но не смог сделать, какой смысл с ним вести дела…». Внутри был нервяк, все наслаивалось. Я не мог повлиять на этот процесс, так финансовая сторона зависела не от меня. Хорошо, что я не пью, иначе ушел бы в запой. Но деньги в итоге нашлись, и мы продолжили развивать проект.

В целом, за эти два года, пока существует приют, я постоянно сталкиваюсь с критикой. Говорили: «Вы плодите бездомных, бездельников», «Не потяните и не осилите». Но мы потянули и развили, уменьшили количество бездомных и асоциальных людей. Сейчас, когда результат налицо, критики меньше. И некоторые начинают осознавать, что это все делается не для пиара, и я никуда не баллотируюсь. У меня была возможность стать депутатом 10 лет назад. Я не захотел. И сейчас не хочу. Чтобы быть депутатом, ты должен быть абсолютно независимым в финансовом плане. У тебя, условно, должна быть возможность поставить скамейку в парке, не дожидаясь, пока ее привезет «Горзеленхоз». Потому что депутат не должен ждать кого-то, он должен делать. Просьбы жителей решить одним своим словом или поступком. У меня пока такой возможности, к сожалению, нет. Возможно, в будущем, когда уровень благополучия вырастет, не исключаю участия. Но я бы не хотел там быть. На 90% уверен, что они не делают там то, чего хотят.

- Вы получаете зарплату как руководитель «Приюта человека»?

- Нет. Я зарабатываю на своем проекте полевой кухни. Мне этого достаточно.

- Тогда в чем смысл заниматься проектом? Вы не получаете материальной отдачи и тратите время, которое можно вложить в свое дело.

- Не все базируется на деньгах. Этим проектом я смягчаю свое сердце. Это какая-то неосуществленная мечта о том, чтобы без остановки делать добрые дела. У мусульман есть понятие «саадака джария». Это, если говорить обывательским языком, продолжающееся благо. Смысл простой: допустим, ты покупаешь в мечеть коврик и каждый раз, когда на нем молятся, тебе идет благо; приносишь колонку, и когда будет звучать намаз - тебе идет благо; пробьешь родник и каждый, кто будет пить из него воду, принесет тебе благо. Оно пойдет в рюкзак, с которым мы уйдем на тот свет.

- Как вы пришли к этой философии? Влияние религии, родителей?

- Я пришел к желанию помогать в осознанном возрасте. Для меня толчком стало знакомство с Абдурашид хазратом (Абдурашид хазрат Курмалеев - имам мечети в поселке ГЭС, директор и соучредитель благотворительного фонда «Болгар»). Мы встретились на одном из моих проектов - открытии халяльного гостиничного комплекса «Алиф», куда я пригласил всех имамов города. Он ярко выделялся на фоне остальных: все пришли в костюмах, рубашках, а он в кафтане. Я навел справки, мне сказали, что он своеобразный, но классный. Мы подружились. Он помог разобраться в себе и в своих мыслях. Не напрягая, не заставляя ходить в мечеть, вовлекаться в религию. Это стало точкой расцвета меня как благотворителя. Раньше я думал, что добрые дела ограничиваются единоразовой помощью. Не предполагал, что смогу это делать постоянно. Но у каждого из нас есть желание в голове, порывы в сердце. Их должен кто-то соединить. В моем случае это сделал хазрат.

Он всегда говорит, что надо не забывать делиться. Необходимо откладывать на благотворительность то, что приходит благодаря ей. Это даже не ислам, а закон здорового общества. Если у тебя есть излишки, нужно делиться. Каким образом - в мечеть, детям - без разницы. Не обязательно деньгами. Я не вкладываю деньги в проект, но несу свое время. Оно для меня намного дороже.

- У проекта много благотворителей, вы постоянно общаетесь с предпринимателями и просто рядовыми челнинцами. Почему люди помогают, жертвуют своим временем?

- Каждый сам к этому приходит. Кто-то через трагедию, кто-то - когда появляются излишки, кто-то - когда у него нет совсем ничего. Последний вариант – мой. Я начал делиться тогда, когда у меня нечем было делиться. В разгар локдауна, когда ни у кого из моей сферы не было ни работы, ни особого заработка… Если чувствуешь, что хочешь помогать - нужно делать.

- Как распознать это чувство?

- Трудно ответить. Ты должен разобраться в себе: для чего и зачем тебе это надо. Ведь добрые дела тоже нужно делать правильно. Самое главное – не ждать благодарности. Тщеславие, амбиции, ожидание благодарности никогда не должны быть целью благотворительности. Иначе ждет разочарование. Нужно быть готовым к тому, что благодарить не будут.

- Как в поговорке «Делай добро и беги»? Чем заряжаться, чтобы не выгореть?

- Благодарность, если она и есть, дороже всех денег, которые ты тратишь. Этой отдачей я генерирую свою энергию. Достаточно видеть результат своей помощи. Раньше, условно, мозг человека был занят поиском еды любыми путями, даже через преступление – ограбить, не дай бог, убить. Сейчас он сытый. Ты его помыл, подстриг, дал одежду, а он себя не узнает в зеркале и говорит: «Неужели я могу быть таким?». А затем слышишь, что он хочет устроиться на работу. Это круто! У нас была задача сбить напряжение в обществе. После таких эпизодов мы стали понимать, что у нас получается. Вот он, ранее ненужный никому человек, пришел к нам в мороз, потому что у него есть одежда. Он сытый, понимает, что может зарабатывать. Спустя время некоторые начали говорить: «Можно я буду на вашей стороне? Я устроился на работу и сам хочу помогать». Вот эти вещи вдохновляют и заряжают. Хочется двигаться дальше.

- Бывают истории с обратным эффектом?

- Есть люди, в которых ты вкладываешься, но они все равно возвращаются к прежней жизни. Моешь, одеваешь, вытаскиваешь их из асоциальной жизни, находишь работу, жилье. Он не ценит этого, возвращается на улицу и снова оказывается у нас. Как-то одного отвез в дом работником. Звоню работодателю, а он говорит, что тот через неделю перестал мыться, начал искать по деревне водку. Жаль, но у таких атрофировалось чувство социализации, они уже не смогут ужиться в обществе. Поэтому мы не пытаемся брать подопечных на обеспечение. Помогаем им в трудной жизненной ситуации: закрыть базовые потребности одного дня, чтобы у человека оставались силы и желание на другие дела. Поэтому в нашем проекте есть юристы, психологи, священнослужители, работодатели с предоставлением жилья, парикмахеры.

- В благотворительности есть темные стороны?

- Самый огромнейший соблазн - обмануть. К тебе приходят деньги, и никто не просит отчета. Ты можешь управлять средствами так, как хочешь. Покупай что хочешь - никто не узнает. Не то чтобы у меня были соблазны. Но это утопия – быть руководителем фонда или крупного благотворительного проекта, если ты не самодостаточный в плане денежного обеспечения. Ты так или иначе будешь воровать. В таком случае нужен духовный наставник.

ПОЧЕМУ БЕЗДОМНЫЕ

«СРАЗУ СКАЗАЛ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛИ НЕ ДЕТИ. Я ИХ ТАК СИЛЬНО ЛЮБЛЮ, ЧТО У МЕНЯ НЕ ХВАТИЛО БЫ СЕРДЦА, ЧТОБЫ ПЕРЕЖИВАТЬ ИХ ГОРЕСТИ»

- Почему именно бездомные? Для города, который знал вас как ресторатора и управляющего «Каймака», встречающего министров и президентов, стало шоком, когда вы стали работать с этой категорией населения.

- Это был долгий путь. Сначала мы с хазратом начали с мусульманских праздников. Он обратился ко мне в период пандемии. Начался священный месяц Рамадан, но все магазины и мечети были закрыты. Зная, что у меня есть полевая кухня, он предложил в течение месяца раздавать горячую еду как ифтар нуждающимся семьям, пожилым и т.д. Фактически он меня нанял как подрядчика для освоения средств, которые жертвовали благотворители. В тот период я остался практически без средств. Согласился. Он сказал: «На улице сможешь? Дам тебе казан и деньги, скажи, сколько надо, каждый день будем кормить 100 человек». В те дни, когда никто практически не зарабатывал, я смог чистыми получать 15-20 тысяч рублей в день. В обычное время это неплохо. А в период, когда все сидели без работы - это отлично! В тот месяц я заработал больше, чем когда-либо, просто делая свою любимую работу.

- А потом вы развозили горячие обеды врачам красной зоны, кормили иностранных студентов…

- Хазрат спросил однажды: «А на тысячу можешь приготовить?». Я подсчитал и спросил у него: «Откуда у тебя такие огромные деньги?!». Он пожал плечами и просто ответил: «Я же имам мечети, мне деньги приносят, а я должен их осваивать и делать людям добро». Так мы во время локдауна накормили иностранных студентов, которые остались без средств и жилья. Таким образом мы не только помогли ребятам, но и привлекли внимание к проблеме - раз они наши гости, мы должны быть дружественными и заботливыми. Все получилось. Потом была череда разовых мероприятий, и мы с хазратом пришли к мысли, что нам нужно что-то постоянное. Деньги были. Хазрат дал мне выбрать формат, в котором мы бы могли помочь обществу.

- Почему не дети?

- Я сразу сказал, чтобы это были не дети. Я их так сильно люблю, что у меня не хватило бы сердца, чтобы переживать их горести. У меня у самого нет детей, но мы с супругой к этому идем. Поэтому я долго отхожу от всего, что связано с ними, даже разово. Был пару раз в реабилитационном центре «Солнышко» - эмоции до сих пор со мной. Я бы не смог жить с переживаниями о том, хорошо ли дети поели, хватило ли им… А если вдруг бы им стало плохо после еды, я бы себе этого никогда не простил.

- А в приют приходят малыши или подростки?

- Очень редко. Приходит одна мама с ребенком в коляске. Однажды были беспризорники. Пришли зимой, грязные, в рваных кроссовках. Лет 6-10. Видно, что родители пьют. Мы были в шоке! Дети пришли от безысходности, как писклявые потерявшиеся волчата. Благо, что незадолго до этого нам принесли детскую одежду. Павильона не было, одежду я хранил в машине. Переодевали детей в куртки, пуховики, новую обувь. Накормили блинами, горячей едой. С нами была председатель ТОС - она тут же их опросила, узнала адрес. Пришла на следующий день, узнала, что родители пьют. Пригрозила, что детей заберут. Все в итоге наладилось. Они взяли себя в руки, мы к ним даже отправляли Деда Мороза, детки прибегали к нам чай пить потом. Честно признаюсь – я рад, что к нам не приходят дети.

- Как в итоге родилась идея кормить бездомных?

- Хотелось выбрать категорию людей, которые никому не нужны. Мне с ними проще. Я узнал, что есть ребята, которые кормят бездомных на Зяби. Приехал к ним, поучаствовал в раздаче и понял, что это для меня подходит. У ребят все было кустарно - на клеенке, в кастрюльках, термосах. Я понял, что смогу сделать все цивилизованнее и проще, ведь у меня есть инструмент. К тому же я люблю людей и готовить еду.

- Вы как-то публиковали видео, на котором, не смущаясь, сами брили бездомного…

- У меня нет брезгливости. В жизни были разные моменты. Приходилось и с министрами-президентами рядом быть, и на ассенизаторской машине туалеты откачивать. Я знаю, что и как пахнет. Вряд ли от них почувствую что-то хуже, поэтому все нормально. На своем примере показал, что брезгливости нет, что любой из нас может это сделать. В этом нет ничего сложного. Но после моего примера может кто-нибудь скажет: «Если ему не стремно, значит и я смогу». Надо быть примером!

Но я все же столкнулся с тем, что та целевая аудитория, которая к нам приходит, не всем приятна. Причем изначально услышал это от своих же друзей. Они говорили: «Мы давно тебя знаем, доверяем тебе, но не хотим помогать этим людям. Если бы ты помогал детям или другой подобной категории, мы бы участвовали». Я задумался. Это же сигнал. Если говорит один, значит за его спиной есть 100 человек которые думают так же. Это стало началом для новых проектов в рамках фонда. Появилась «Корзинка доброты», «Шаг вперед» и проекты, связанные с детьми из неблагополучных и нуждающихся семей. Рядом с мечетью на ГЭСе есть два жилых дома, в собственности мечети есть 600 кв.м. цокольного этажа. Мы подумали и приняли решение строить там спортзал. 50% абонементов планируем раздать детям. Не еду и деньги, а занятие. Абонемент, который нельзя продать.

- Как, кстати, выбираете семьи для помощи?

- Это самая сложная работа - удостовериться, что они действительно нуждаются в помощи. Посмотреть человеку в глаза, осмотреть квартиру. Со стороны это кажется неэтичным, что ты должен ставить себя в позицию судьи и решить, плохо ли им на самом деле живется или нет. Но зачастую там с порога все понятно. Или это прямо дно, или несправедливо, когда человек говорит, что нуждается, а у него телевизор больше, чем у меня дома. Мы в таких случаях отказываем. Руководствуемся только чувством справедливости. Накануне один из руководителей проекта мне прислал видео. Живет женщина-инвалид, семья непьющая, разбито окно на балконе, дома безобразные условия. Так живут и летом, и зимой. Таким семьям мы помогаем, привозим мясо и некоторые продукты.

- Но канонично предполагается, что благотворитель должен помогать всем…

- В этом есть сложность. Признаться честно, меня разрывают эмоции и я плачу. Не то, чтобы я каждый вечер приходил и лил слезы, нет. Я все же мужчина. Но переживать удается только таким способом. Приходится брать и сковывать свое сердце в щит. Подключать свои знания, опыт перед тем, как принять решение. Или перекладывать его на самих нуждающихся. Как, например, и произошло с нашей инициативой с алкотестером в «Приюте человека». До этого мне приходилось каждого обнюхивать. Многие спрашивали: «Зачем вы нюхаете бездомных? К ним же подойти невозможно!». Но мне нужно было как-то убедиться, что они трезвые. Этот закон в приюте действует уже несколько месяцев: трезвый – получаешь еду, пьяный – мы отказываем.

- Такие правила влияют на людей?

- Да, это кардинально изменило ситуацию. Раньше пытались зажевать, спрятаться. Какой-то процент пролетал под шумок, потому что каждого нюхать невозможно. Алкотестер решил вопрос. С промилле попадались даже те, на которых мы и не думали. Я не верил, был в шоке. Людям становилось неловко, и они признавались, что у них или остаточное, или слегка выпили. Но это у нас не работает. Некоторые просят, говорят, что не пили. Но я говорю: «Вы вообще не должны пить! Если вы находите деньги на алкоголь, то почему не покупаете еду?».

Есть люди, которые перестали пить. Приходили и говорили: «Я трезвый». Им надо обязательно сказать, что они молодцы. Для нас это мелочь, а для них - достижение, потому что надо перестать пить не в субботу, а уже в пятницу. Таким образом приходится еще и воспитательную работу проводить. Я знаю судьбу каждого человека, кто приходит. Большинство - по именам.

- Подружились?

- Они со мной уже не спорят. Первое время было жестко: и общение, и ограничения. Авторитет заработал. Иногда даже, когда меня не бывает, они устраивают конфликты. Девочки жалуются: «Они плохо себя ведут, когда вас нет». Но в основном все гладко. Сначала кормим пожилых, потом женщин, в затем уже мужчин. Все знают порядок.

- Кто-то из подопечных сам изъявляет желание помогать?

- Конечно. Люди убирают территорию, моют пол в павильоне, уносят мусор, развешивают одежду, подметают после парикмахера, сажают и поливают цветы вокруг павильона. Сначала объявляли генеральные уборки и субботники. Выявляли активистов. Спустя время некоторым доверили алкотестеры, чтобы те выявляли пьяных в коллективе. Люди в целом сами проявляют инициативу, мы даже не просим.

ЧТО ГОВОРИТ СЕМЬЯ

«МАМА ИНОГДА ГОВОРИТ: «НЕСИ МНЕ ОВОЩИ, Я ПОЧИЩУ, НАРЕЖУ»... ПАПА ПОМОГАЛ В САМОМ НАЧАЛЕ, КОГДА ГОТОВИЛ В ОДИНОЧКУ»

- Вы отдаете свое сердце и время на то, чтобы помочь чужим вам людям. А что остается близким?

- У меня мудрая и грамотная супруга. Перед тем как мы поженились, она спросила: «Что для тебя самое главное в женщине?». Я сказал, что покорность. Но не с точки зрения патриархата, а в плане доверия. Потому что для того, чтобы женщина была покорной, ее надо покорить и сделать так, чтобы она доверяла твоим решениям. Я женился в 36 лет, у нас у обоих поздний первый брак. Там с головой все в порядке и ценности совсем иные. Ты женишься не для того, чтобы выносить мозг, а чтобы вместе пройти жизнь.

В первое время она всегда говорила: «Мойся, переодевайся, меняй одежду, для работы с бездомными используй форму». Она щепетильно относится к этому и переживает, чтобы я после работы не прыгнул в этой одежде в кровать. Не давила, просто аккуратно об этом напоминала. Женщина, что поделать.

Супруга - аудитор страховой компании. Много сил тратит на работу, но дома уже другой человек. Мне ни разу не приходилось ей объяснять, чем и почему я занимаюсь, что-то доказывать. Она видит мое вдохновение. Когда мы с хазратом только начали проект, она случайно оказалась у астролога. Ей нарисовали карту, написали, что супруг найдет себя в благотворительности, и оттуда будет получать вдохновение и доход. Она не понимала, как я смогу на этом зарабатывать деньги, так как благотворительность не подразумевает заработка. Мы договорились, что все под моим контролем и ей просто нужно мне доверять. Ведь это связано с моим призванием – готовить еду и кормить людей.

- Как родители?

- Родные поддерживают. Мама иногда говорит: «Неси мне овощи, я почищу, нарежу. Тебе нужно будет только пожарить. Могу отварить макароны, сложить в ведра, доготовишь». Папа помогал в самом начале, когда я готовил в одиночку. Помогал рубить дрова, выкладывал столы. Он полностью поддерживал мою идею. Он сам повар, никогда не работал по специальности, но готовил дома. Я из той семьи, где по выходным с газетой на диване сидела мама, а папа в качестве хобби с удовольствием готовил. Я, возможно, это от него и перенял.

- Проект имеет широкую известность в республике. Получил ваше лицо. Это помогает в жизни и в бизнесе?

- Классно, когда тебя узнают. Автографов, конечно, не даю, но пару раз люди просили сфотографироваться. Это я уже проходил, когда был директором в «Каймаке». Мы часто работали с татарскими дискотеками, концертами, обо мне было много слышно. Но тогда, в 24 года, я был очень юн и строил из себя звезду. В таком молодом возрасте работать директором ресторана – было своего рода уникальным случаем. Мне говорили, что я по блату там работаю. А я просто оказался в команде очень серьезных людей и они мне доверились. Сейчас, когда ты старше, так себя не ведешь. Останавливают инспекторы ГИБДД, общаются, пропускают. Иногда даже неловко, когда идешь в кафе и тебя узнают. Мы были на мероприятии с супругой и друзьями, к нашему столу подошли девушки и попросили сфотографироваться. Супруга гордилась, конечно, но бровь вздернула. Она понимает, что у меня все в порядке с головой и от этого я не улечу.

Известность помогает в бизнесе. Когда начинаю вести переговоры, рассказываю про полевую кухню, часто вижу реакцию: «О, это вы бездомных кормите? Мы все про вас знаем. Без проблем, давайте оформлять документы».

ВО СКОЛЬКО ОБХОДИТСЯ «ПРИЮТ ЧЕЛОВЕКА»

«ЕСЛИ БИЗНЕСМЕН НАЧИНАЕТ ПРОСИТЬ ДЕНЬГИ, ТО ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС - КАК ТЫ МОЖЕШЬ ВЕСТИ ДЕЛО, ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ НАЙТИ СРЕДСТВА?»

- Сколько стоит день проекта?

- Больше полутора лет в день мы тратим 5 тысяч рублей. Это расходы не только на еду, но и на транспорт, коммунальные ресурсы и т.д. Это не так и дорого. Счет в ресторане, которого иногда и на одного человека не хватает. А мы кормим 80 нуждающихся. Эту ставку удается не увеличивать, несмотря на инфляцию и т.д.

- Как я знаю, у фонда были тяжелые времена, когда не было ни копейки на реализацию проектов…

- Были такие моменты. Как ни крути, тут все завязано на деньгах. Но мы с хазратом изначально договорились, что средства ищет он. Ему проще встречаться с предпринимателем, меценатами, крупными фирмами. Я - лишь исполнитель. У меня, конечно, было пару попыток общения с бизнесменами, я предлагал помочь. Но было неловко. Я же в первую очередь предприниматель, а потом уже благотворитель, и ко мне относятся соответствующе. Если бизнесмен начинает просить деньги, то возникает вопрос - как ты можешь вести дело, если не можешь найти деньги? А когда предлагает хазрат - это нормально. Он для этого и работает, чтобы собирать деньги, а затем пускать их на благотворительные цели.

- Сейчас у проектов фонда много благотворителей. Неужели всех заряжает желание, в частности, кормить бездомных и малоимущих?

- Люди хотят быть ближе к помощи. Звонит много желающих. От рядовых горожан до крупных бизнесменов. К нам уже год раз в две недели приходит семейная пара: бабушка с дедушкой. Приносят килограмм гречки, риса, две-три буханки хлеба, одну банку тушенки. Видно, что не на «Мерседесе» приезжают. Идут пешком, несут пакеты. На самом деле это капля в море и хватит на несколько человек. Но мы их очень благодарим, создаем ощущение, что они делают огромный вклад в наш проект. А они в ответ гордятся и радуются.

Много людей, которые, не предупреждая, просто скидывают деньги на расчетный счет фонда. 100 -500 рублей. Одна апа каждый понедельник переводит 100 рублей… Есть среди благотворителей и интернет-тролли, которые пишут разные вещи в челнинских пабликах. Один из них мне как-то написал, что хочет помочь. Перевел на карту 10 тысяч рублей - это два дня кормления на 150 человек. Как бы он не вел себя в сети, это, оказывается, такой же человек, как и мы - со своим желанием делать добро. Писала даже Агина Алтынбаева, хвалила, пыталась добавиться в друзья. Но я не принял. Мне не хочется, так как я не разделяю ее жизненную позицию и не жду от таких помощи.

- Есть крупные благотворители?

- Есть очень влиятельные предприниматели, которые приносят в фонд 100 или 200 тысяч рублей. Недавно гендиректор компании «Стройтраст» Раиль Минегалиев принял решение - он будет еженедельно оплачивать один день работы мобильного пункта в поселке ГЭС. Причем не какой-то период, а всегда. Помочь готовы и предприниматели из других стран и даже материков. Есть благотворитель из Мексики, он в течение года передает нам чай. Зовут его Володя, он раньше жил в Челнах. В Мексике у него рестораны, чайная фирма. Написал мне в соцсетях, сказал, что хочет помогать, но не деньгами, а едой. У компании есть представительство в Челнах, региональный мерчендайзер, он регулярно привозит нам чай. И Володя благодарит нас за то, что у него появилась возможность помочь людям.

Мы развозим пакеты с едой малоимущим в рамках проекта «Корзина доброты». Желающие пожертвовать мясо на Курбан-Байрам принимают участие в покупке коровы. Тот, у кого есть средства, покупают ее полностью - 140 тысяч рублей. Тушу отправляем на Елабужский мясокомбинат и на выходе получаем тушенку. С одной коровы - 570 банок тушенки по 325 граммов. Состав мяса 99%. На банке так и написано: «Говядина тушеная из мяса жертвенного животного на средства благотворителей, не для продажи». Ее делают специально для нас. В прошлом году было три коровы, более двух тысяч банок тушенки. Принимают участие крупные предприниматели и из числа депутатов города. Эдуард Фаттахов, например, купил целую корову в прошлом и в этом году. В последний раз мы купили уже девять коров.

Одним из первых благотворителей был Рустам, владелец компании «Окна страны». Он вышел на меня в соцсетях, когда мы начали кормить полевой кухней людей у органного зала. Сказал: «Я хочу быть причастным». Я увидел, что он занимается окнами. Просить денег не хотелось, и мы решили, что он поможет, когда придет время.

Однажды позвонила региональный директор «Светофора». Поставщик у них не забирал чай. В итоге нам отгрузили уже третий поддон.

Есть и нематериальная помощь. Раз в квартал мне звонит один из руководителей исполкома и спрашивает, все ли у нас хорошо, нет ли проблем. Нам, в целом, не нужны деньги от города. Нам надо, чтобы нас не трогали и дали то, что не могут дать предприниматели - согласовать место, уладить дела с коммунальными ресурсами и т.д. Мы на связи с руководством МУП «ПАД». Они позвонили и сказали: «Любая техника предприятия в вашем распоряжении». Но мы пользуемся только грейдером зимой. Стараемся не злоупотреблять.

Помогать хочет огромное количество людей, но часть так и не доходит до нас. Пишут, спрашивают. Если бы каждый, кто писал, приходил бы и помогал, «Приют человека» был бы в каждом комплексе.

- Поступали ли сомнительные предложения?

- Было такое. Вышли на меня люди из запрещенной в России организации, спросили сколько стоит день кормления. Предложили финансировать проект полностью, кормить людей ежедневно. Взамен мы должны были следовать их инструкции. Например, водрузить на площадке их флаг и транслировать их идеи… Мы сразу отказались.

- В чем секрет такой высокой заинтересованности в проекте? Кто-то лоббирует вашу инициативу среди бизнеса и в высоких кабинетах?

- Нет, конечно. Это вообще противоречит нашим принципам. Есть люди, которые говорят: «Вы не могли бы мне напоминать? Хочу помогать, но забываю». Мы так не можем. Получается, что мы вытягиваем деньги. Это выглядит странно - напоминаем, а давайте-ка добро, вы же обещали… Это вообще грозит тем, что проект станет частью попрошайничества. Я не хочу, чтобы так случилось. Сам отношусь негативно к тенденции, когда начинают агрессивно выпрашивать деньги, даже на благое дело. Поэтому мы никогда ни о чем не просили. С этой политикой мы определились на старте - не организовываем сборы, не говорим, что нам тяжело и мы не справляемся. Только благодарим, ставим в пример тех, кто помогает. Это сработало! Когда я спрашиваю у людей, почему они начали помогать, просто отвечают: «Вы ничего не просите, но делаете. Мы хотим быть такими же!».

- Это ключ к искренней мотивации на благотворительность?

- Да. Эту философию можно облечь в короткий тезис: мы помогаем людям помогать. Я, как руководитель проекта, чувствую себя отлично! Мы начинали с моей полевой кухни, а сейчас она стала лишь талисманом. В текущий момент кормить бездомных и нуждающихся помогают городские заведения общепита: в субботу кафе «Таджикистан», в воскресенье – «Столовая 67», в понедельник – «Базар-Мазар». Нам не приходилось никого уговаривать, рестораторы сами пришли к нам с желанием помогать. Нам подарили термосы, в определенные дни их наполняют едой в заведениях и привозят.

- Проект уже не требует вложений?

- Финансы уже нас не так волнуют. Даже не приходится вкладывать много времени, так как процесс налажен как часы, сформирована команда. Если меня там не будет, работа не остановится. Желающих помочь больше, чем нам необходимо. Мы уже дошли до того, что волонтеры записываются на определенные дни.

У нас есть все. Еда, одежда, услуги, в том числе медицинские. Это все мы хотим добить культурой - походами в театр. Есть договоренность. В идеале нужен грант, чтобы сделать эту практику постоянной. Не просто единовременно купить билеты, а организовать поездки как минимум раз в квартал. Провести людям экскурсию, организовать беседу в фойе, накормить в антракте. Пусть проживут все, что чувствуют обычные люди. Таким образом, мы закроем задачу с социализацией людей. Они сами этого хотят. Я только сказал, что едем в театр, а они уже подготовили себе одежду. Туфли, платья взяли… Это круто!

Мне пишут из других городов, хотят реализовать аналогичный проект у себя. Я всех приглашаю к нам на площадку, увидеть, покормить, изучить. Проникнуться проблемами людей, понять, что нельзя ограничиться раздачей еды. Нужно видеть высшую цель - социализация людей и их адаптация в общество. Классно, когда к тебе на улице подходит рядовой челнинец, здоровается, а в нем ты узнаешь бездомного, который когда-то впервые пришел к тебе за едой. Вот оно - то, что должно быть целью.

Юлия Шестакова