«Необходимо разбираться в деталях. Как это распишет судья – не знаю. Это нестандартный приговор»

Адвокатское сообщество все еще обсуждает приговор по делу обнальщиков, которых осудили неделю назад: споры вызвала статья 210 УК РФ. Впервые в челнинской практике, да и татарстанской тоже, ОПС применили к экономическим преступлениям. Решение называют прецедентом и вспоминают при этом банды «Двацатьдевятников» и «Тагирьяновских». Правозащитники предполагают, что дальше это может стать если и не нормой, то допустимым: известно, что именно челнинский горсуд нарабатывает практику в республике. Есть ли шансы у Окуня и его подельников на смягчение приговора, почему Фемида все-таки оставила обнальщикам ОПС, и что говорят по этому поводу родители осужденных – в материале Chelny-biz.ru.

«ЛЮДИ ВЕДЬ К НИМ ОТ БЕЗНАДЕЖНОСТИ ШЛИ, ЧТОБЫ КАК-ТО ОСТАТЬСЯ НА ПЛАВУ»

Впервые в практике горсуда по экономическим преступлениям прошла статья 210 УК РФ – «организованное преступное сообщество». Решение челнинской Фемиды стало неожиданностью как для самих подсудимых, так и адвокатского сообщества. Даже несмотря на то, что наказание получилось более мягким, чем того требовало гособвинение: вместо 208,5 на всех – а это 22 человека – получилось в общей сложности 103 года заключения.

Главарю преступного сообщества Денису Окуню назначено 10 лет колонии строго режима. Его сообщников – Дениса Фролова, Ринаса Каримова и Дениса Сердюкова – приговорили к семи годам. Последнему из числа лидеров – Ренату Богатиеву – суд назначил 5,5 лет лишения свободы и так же – строгого режима. Богатиева при этом взяли под стражу в зале суда, поскольку во время следствия он находился на свободе: источники издания утверждают, что у мужчины имеется серьезное заболевание. Лилия Акмалова, единственная женщина, которая все это время находилась за решеткой, получила 6,5 лет колонии общего режима. На свободе осталась ее дочь-подросток, об истории которой Chelny-biz.ru писал подробно. Остальные фигуранты, среди которых родственники и друзья Окуня, а также совершенно незнакомые лица, с которыми довелось познакомиться уже в ходе следствия, как утверждают сами же осужденные, получили условные сроки.

Общий объем незаконных операций ОПС, как установил суд, превысил 4,4 млрд рублей, а сумма извлеченного дохода – более 232 млн рублей. Пока это все подробности: приговор прозвучал еще в конце прошлой недели, но судья огласил лишь резолютивную часть, что уже растянулось на два часа. Адвокаты, осужденные и их родственники ждут, когда получат полное решение и поэтому сейчас не хотят его комментировать. На контакт со СМИ идут только родители, чьи сыновья получили строгий режим. Как рассказывают отцы Дениса Сердюкова и Дениса Фролова, они находятся в трансе.

– У моего сына остались два малолетних сына, мать больная и я, естественно, - рассказывает Александр Сердюков. - Мне уже идет седьмой десяток, но судья никакого снисхождения не сделал. Кто будет кормить его детей, кто их будет воспитывать? А его осудили за какие-то 1,5 года связи с Окунем и сделали из них ОПС. Тем более, первая судимость и сразу строгий режим, а он у нас дается за особо тяжкие преступления: изнасилования, убийства, терроризм. Кто у них потерпевшие? Государство не предъявило претензии, налоговая не предъявила. За что их осудили? Так можно и вас осудить, и меня.  Говорят, что наш советский суд самый гуманный, но я не вижу никакого гуманизма.

Евгений Фролов, отец Дениса Фролова, присутствовал практически на каждом судебном заседании. Мужчина надеялся, что челнинский суд будет опираться на решение по делу казанских «обнальщиков». Приговор крупнейшей в Татарстане группе по обналу прозвучал месяц назад: из 12 фигурантов половина отделалась условными сроками, а лидер банды Сергей Юхневич отправился в колонию общего режима. Статья ОПС, вмененная следствием, отпала.

– Точно такое же дело, максимальное наказание получил лидер – у него 5 лет в колонии общего режима. У нас же Денису Окуню дали в два раза больше – 10 лет строгого режима, моему 7 лет строгого. Все-таки суд применил статью 210, признав их ОПС. Мы надеялись и ждали, что этого не произойдет. В связи с ее применением сейчас день за день считается. Все взывали к справедливому суду. Почему в сроках по сравнению с казанской группой разница в два раза? Тут ни для кого не секрет: дело – заказное. Фамилии говорить пока рано. Кто-то на них очень злой, – в сердцах говорит Евгений Фролов.

Негодование у родственников Окуня и других фигурантов вызывает тот факт, что по еще одному аналогичному делу в Набережных Челнах участники находятся на свободе. В начале этого года 17 человек оказались под подозрением в незаконной банковской деятельности. В СИЗО сейчас находится только ключевой фигурант– 36-летний Николай Шамшура. Следствие считает мужчину и его супругу активными участниками организованной группы по обналичиванию денежных средств. Подозреваемые открывали и закрывали юрлица, где без всяких услуг переводили деньги на счета подконтрольных фирм. Оставляли 10% в качестве вознаграждения и дальше траншем выводили. Опрошенные бухгалтеры указали, что действительно сделки не производились, все документы составлялись фиктивно.

Стоит также напомнить, что по делу обнальной конторы Дениса Окуня первой на скамье подсудимых оказалась Эльвира Арсланова, его бывший бухгалтер. Женщина вину полностью признала и подписала досудебное соглашение, уголовное дело рассматривалось в особом порядке. В августе 2018 года суд назначил ей наказание в виде 4,5 лет условно, признав, что она являлась участником ОПС. Но даже тогда никто не верил, что статья 210 УК РФ останется в основном приговоре в отношении остальных фигурантов, ведь был уже такой пример – в деле «игровиков». Тогда первых фигурантов, которые заключили досудебное соглашение и пошли под суд отдельно, признали членами ОПС, а в основном приговоре такой статьи уже не было.

Учитывая имеющуюся практику по схожим делам, у родственников и самих фигурантов дела Окуня, оставалась надежда, что приговор не будет таким жестким, как просило того гособвинение. Но сейчас, по словам отца Фролова, вопрос о подаче апелляционной жалобы подвис в воздухе. Некоторые уже готовы принять все как есть и отбыть назначенные сроки.

– Они устали уже в этих четырех стенах. Мне мой сын давно говорил: «Скорее бы осудили, не важно, сколько дадут, и уехать в тюрьму. Там хотя бы небо буду видеть». Да, они там что-то нарушили... Мы вот в СИЗО ездим, там очень много молодежи сидит за наркотики, честно сказать, не жалко. Здесь же пацаны многих коммерсантов вытянули, не дали им разориться. Это же не просто зарабатывание денег, люди ведь к ним от безнадежности шли, чтобы как-то остаться на плаву. Обналиченные деньги - они ведь также в оборот запускали, и это все понимают. Вот про Мусина все пишут - 140 млрд! Мама не горюй! Но сидит дома и выйдет потом. А наши-то ничего не украли, да, где-то что-то утаили. Самое обидное, что они это признали. Предприятия реально работали, но помимо этого не брезговали зарабатывать таким образом. 

«ПРАКТИКУ В ТАТАРСТАНЕ НАРАБАТЫВАЕТ НАБЕРЕЖНОЧЕЛНИНСКИЙ СУД, ПОТОМУ ЧТО ЭТО САМЫЙ КРУПНЫЙ СУД В РЕСПУБЛИКЕ»

– Изначально, когда вводилась статья 210 в уголовный кодекс, законодатель преследовал другие цели, – комментирует адвокат, правовой аналитик международной правозащитной группы «Агора» Ирина Хрунова. - Это было другое время, другой закон, и рассчитан он был на иные действия. А именно: для пресечения деятельности и усиления ответственности так называемых банд и группировок в том понимании, в котором это работало тогда. Сейчас я не могу сказать, что согласна с позицией некоторых судов, которые применяют эту статью в финансовых преступлениях.  

– Было понятно, что они будут осуждены по статьям 172, 173. Но 210-ю мало кто ожидал. Я бы сказал более – никто не ожидал, – комментирует другой известный челнинский адвокат Евгений Котов, который стоял у истоков дела обнальщиков. - Все понимали, что данная статья под большим вопросом, поэтому было неожиданно. Если бы она не прошла, то сроки бы значительно сократились. Некоторые бы просто пошли по условному наказанию и по сроку давности. Я думаю, что многие, кто участвовал в этом деле, шли по такому пути. Но это лишь мое предположение.  

Правозащитник попытался разобрать каждую вмененную обнальщикам статью:

– Что касается незаконной банковской деятельности – вопрос спорный. Если юридическое лицо создается не в целях осуществления коммерческой деятельности, не для ведения хозяйственной деятельности, а в иных целях – это уже незаконная организация. А здесь только операции. Если действительно установлено, что организации не занимались коммерческой деятельностью, а создавались в целях денежных транзакций и потом, в конечном итоге, для обналичивания денег, я считаю, что в данном случае квалификация бесспорно верная. 

Применение статьи 210 УК РФ (организованное преступное сообщество) Котов оставил под «большим вопросом». По его словам, в практике она очень редко проходит через суд – «по любым делам». К примеру, было много попыток «протащить» через суд дела, связанные с наркотиками. Одно из последних, которое на слуху, дело межрегиональной сети наркодилеров «Татхим». Фигуранты получили на всех 166 лет лишения свободы, но статья «ОПС» все-таки отпала - не был установлен организатор. Котов считает, что чаще всего не хватает признаков для того, чтобы применить статью 210 УК РФ.

– Помните те старые дела про «Двадцатьдевятьников», «Тагирьяновских»? Там были достаточно жесткие основные квалификации, потому что для того, чтобы объединить людей для совершения преступлений такой особо тяжкой направленности – убийства, разбои, вымогательства – должна быть жесткая структура и иерархия. В данном случае экономика. Люди все грамотные и знающие. Поэтому надо иметь смелость, чтобы говорить о том, что они шли по пути осознанного участия в преступном сообществе. Я полагаю, что судья все-таки сомневался в правильности квалификации по этой статье. Я не знаю подробности, не могу точно дать юридическую оценку, но у меня такое ощущение, что статья введена излишне. По факту: суд принял решение, он имеет на это право, а осужденный, в свою очередь, имеет право решение обжаловать. Но мне кажется, что, может быть, Верховный суд на жалобы защиты и не отреагирует. Хотя по практике последних нескольких месяцев Кассационный суд старается исправить, если действительно допущена какая-то ошибка. Вопрос точно не быстрый и серьезный. Бытует мнение среди юристов, что местную судебную практику в Татарстане (не в понимании юристов – когда есть постановление Верховного суда России, в котором содержатся рекомендации при рассмотрении конкретных дел, а именно практику в Татарстане) нарабатывает Набережночелнинский суд, потому что это самый крупный суд в республике. А раз сложилось такое мнение, то значит, мнение наших судей надо уважать. Вопрос их правоты пусть рассматривают высшие судебные инстанции.

Котов называет приговор определенно «неожиданным и жестким». Адвокат также пояснил, почему по делу  не были установлены потерпевшие. 

– ОПС вообще не предполагает потерпевших. Все эти составы, которые вменили им, подразумевают ущерб государству. То есть незаконное вмешательство в банковскую систему, которое подрывает экономическую систему государства. Статья по созданию незаконного юридического лица подрывает хозяйственную и управленческую систему государства. А статья 210-я вообще подрывает устои государства, потому что это преступное сообщество. Исходя из этих соображений, к осужденным это неприменимо, потому что эта организованная группа лиц (назовем их так), но разве преступное сообщество? Это понятие, на мой взгляд, сродни больше криминализированным структурам, которые живут только одним криминалом. 

«ОДНОЗНАЧНО СКАЖУ, ЧТО ЭТО НЕСТАНДАРТНЫЙ ПРИГОВОР»

Другой известный правозащитник Руслан Мадифуров решение в отношении челнинских обнальщиков называет прецедентом.

– В последние годы ОПС чаще всего отпадает на стадии судебного рассмотрения. В виду соответствующей работы следствия, часто это «притянуто за уши». Вменять статью 210 в основном необходимо, чтобы продлить меру пресечения в виде заключения под стражу больше года. Это во многом искусственно создано для того, чтобы, по мнению следствия, успешно расследовать дело. Поэтому, когда оно доходит до суда, то вопрос доказательств выплывает наружу и там уже одной необходимостью продления меры пресечения и обвинения так просто не обходится. Но здесь в определенном смысле это прецедент. Если абстрагироваться, то это экономика. Насколько там есть статья 210-я? Это очень большой вопрос. Помимо ОПС есть понятия организованной группы, группы лиц по предварительному сговору – все это абсолютно разные формы. В этом случае необходимо разбираться в деталях и нюансах. Как это распишет в приговоре судья – не знаю. Однозначно скажу, что это нестандартный приговор. Потому как показывает российская практика, по финансовым схемам, которые доходят до суда, обычно 210-я прекращается. Остаются классические статьи по мошенничеству, присвоению и т.д. Но не 210-я, – обозначил Мадифуров.

Адвокат для сравнения привел другое уголовное дело по экономическим преступлениям - о криминальной схеме «РенБизнесАвто» с КАМАЗами. Изначально фигурантам вменили мошенничестве в особо крупном размере, уклонение от уплаты налогов и участие в ОПС. Предполагаемый лидер Ильдар Саитов был освобожден в зале суда – ему зачли сроки нахождения под стражей и домашним арестом, оставив только штраф в размере 500 тысяч рублей. При этом статья 210 УК РФ через горсуд не прошла, а вышестоящая инстанция решение подтвердила. Остальные фигуранты, по которым еще разбирательство продолжается, вздохнули с облегчением. И многие недоумевают, что это все при том, что в отличие от дела Окуня, у них имеются реальные потерпевшие и ущерб в размере не менее 837 млн рублей.

– Насколько я знаю, по делу «РенБизнесАвто» проходит гораздо меньше людей, чем по делу Окуня. Там отец, сын – основных три человека, еще есть сотрудники ГИБДД. Ильдар Саитов был выделен по «досудебке» и у него сразу же отпала статья ОПС. А эти уже идут в определенном смысле «паровозом», но они уже разбираются со своими статьями. Я считаю, что в этом деле, действительно, нет какого-то единого начала. Это была, условно говоря, предпринимательская деятельность (следствие считает ее незаконной, но это другой вопрос). Она не формировалась как ОПС и изначально не создавалось для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Нужно понимать, что это была действующая организация. А то, что в ходе деятельности были нарушения – за это они несут ответственность. А в деле Окуня, как я понимаю из материалов СМИ, изначально вся эта деятельность создавалась именно с целью совершения противоправных действий. В этом и есть «соль» и основное отличие. И второе: у Окуня проходит очень много людей. Это позволяет структурировать саму организацию – кто и какая подгруппа (подразделение), чем занималась, и как это все курировалось и управлялось. Условно говоря, если из тех, кто сегодня сидит, мы уберем 60%, то в воздухе повиснет вопрос о распределении деятельности и обязанностей. И вот тогда сложнее вменять эту статью, потому что будет много неустановленных лиц.

Тем не менее, Руслан Мадифуров считает, что надежда на иной исход все-таки есть:

– Приговор еще не вступил в законную силу. К тому же, насколько я понимаю, там хорошая и сильная команда адвокатов – достаточно грамотные специалисты. Пока они не пройдут хотя бы три инстанции (я бы не сбрасывал со счетов Самару), говорить, что статья «ОПС» устоит, преждевременно. Возможно, свою роль сыграли суммы, которые проходят по материалам дела. Я не знаю, насколько они обоснованы, в эту часть я не влезаю, потому что не знаком с материалами дела. Но суммы там впечатляющие – с учетом количества людей, разветвленности сети, персонажей, которые были вовлечены по степени возможностей, способностей и знаний. Возможно, все это в совокупности сыграло свою роль в принятии решения судом первой инстанции. Но, отмечу, это не означает, что по кассации, например, приговор обязательно должен устояться.

Олеся Аверьянова

Фото: Chelny-biz.ru, Реальное время, Татар-информ, business-gazeta.ru, md-gazeta.ru, Московский комсомолец