Строительная отрасль переживает не лучшие времена: многие компании оказались на грани банкротства. Среди некогда крупных игроков уже стартовали судебные процессы в отношении таких знаковых для рынка организаций, как челнинского «Кит‑Строй», турецкого «Гемонт» или казанского «Волгадорстрой».
Что стало спусковым крючком для кризиса? Сами компании традиционно ссылаются на сложную экономическую обстановку. Однако эксперты видят иные причины, к примеру, слабость топ‑менеджмента и недостаточный контроль со стороны надзорных органов, а также непрозрачность финансов.
Почему строительный рынок лихорадит, кто из игроков уже в зоне риска и есть ли шансы на стабилизацию ситуации.
«КАМДОРСТРОЙ»
АО «Трест Камдорстрой» – одно из крупнейших дорожно-строительных предприятий Татарстана, основанное в 1971 году для строительства дорог в Набережных Челнах и Закамье. Компания участвовала в создании дорожной сети автограда, промышленных зон Нижнекамского нефтехимического комплекса, ЕлАЗа, «Татнефти», а также в строительстве аэропортов «Бегишево», «Казань», Емельяново (Красноярск), Толмачево (Новосибирск) и других объектов.
Среди значимых проектов компании последнего десятилетия: реконструкция проспекта Сююмбике и проспекта Дружбы Народов в Набережных Челнах строительство участков федеральных трасс М-7 «Волга» и М-58 «Амур», работы в аэропортах «Бегишево», «Казань» и других.
В 2021 году компания столкнулась с массовыми исками о банкротстве: ФНС требовала 71 млн рублей, «Акибанк» предъявил 154,7 млн рублей, куда больше – свыше 200 млн – требовал «Ак Барс Банк». Кризисная ситуация совпала со строительством автодороги «Таврида» в Крыму.
В 2022 году долги «Камдорстроя» выкупила компания «РБР 16» челнинского депутата Тагира Сунгатуллина, что позволило избежать банкротства. Впрочем, в 2025 году проблемы возобновились – налоговики подали иск о банкротстве с требованием 225,9 млн рублей налоговой задолженности.
Сегодня юрлицо с полувековой историей находится в статусе «В отношении юридического лица возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве)». Компания продолжает работу, но сталкивается с блокировкой счетов и ростом краткосрочных обязательств.
«ГЕМОНТ»
Банкротство компании «Гемонт» – дочки одноименной турецкой компании – в 2021-2022 годах стало одним из самых резонансных событий на строительном рынке Татарстана. История завершилась не тихо – с громкими забастовками, уголовным делом, сменой руководства и итоговым заявлением о самобанкротстве.
Крупный турецкий строительный холдинг вошел на российский рынок через создание дочерней компании, которая получила подряды на строительство ключевых объектов. В 2020 году «Гемонт», к примеру, выбрали в качестве подрядчика по строительству завода полимеров для Иркутской нефтяной компании. Соглашение предполагало возведение комплекса в Усть-Куте Иркутской области на условиях «под ключ». Впрочем, завершить объект компании так и не удалось – нефтяники в одностороннем порядке расторгли договор с «Гемонтом».
Главный подряд турков в Республике Татарстан стал этиленовый комплекс (ЭП-600) в Нижнекамске. В его строительстве было задействовано несколько тыс. человек, причем большая часть – иностранная сила.
В 2021 году компания попадала в поле зрения силовых ведомств с долгами по зарплате. Было возбуждено уголовное дело. По версии следствия, с января по апрель 2021 года предприятие не платило работникам в полном объеме. Образовалась задолженность перед 1 348 сотрудниками. Причем было установлено, что руководители могли рассчитаться с персоналом, но деньги направляли на другие нужды. В ходе расследования компания погасила более 95,9 млн рублей. Уже через год очередная задержка зарплаты привела к забастовке иностранных сотрудников – персонал, получавший зарплату в долларах, переживал по какому курсу ее будут выплачивать, и смогут ли переводить деньги на родину.
Руководство компании объясняло трудности резким изменением курса доллара, и даже сменило топ-менеджмент. Однако отраслевые эксперты указывали на системные управленческие просчеты – неоправданное привлечение дорогостоящего турецкого персонала (зарплаты обычных рабочих достигали 250 тыс. рублей) и неэффективное финансовое планирование.
По вине турецкого подрядчика масштабный инвестиционный проект едва не оказался под угрозой. Тогда в дело пришлось вмешаться правительству РТ. В итоге турки были отстранены от строительства.
«Турецкая компания признала все долги, в отсутствие ликвидности просила рассрочку для их полного погашения. Но в итоге ее действия повлекли блокировку счетов и невозможность расчетов, – писал тогда телеграм-канал «Аппаратная», который считается каналом Кремля. – Подобное могло бы рассматриваться как попытка переложить ответственность за невыплаты на регулирующие органы, а долги на заказчика работ. Но по факту у турецкой строительной компании остается достаточно проектов в России, чтобы завершить выход из Нижнекамского проекта без долгов. А бизнес и надзорные ведомства настойчивы в своем желании проконтролировать исполнение «Гемонтом» его обязательств».
В июне 2022 года «Гемонт» признал себя банкротом. Общая сумма долгов составила 18,6 млрд рублей. В реестр кредиторов вошли 238 компаний, основными пострадавшими стали «Нижнекамскнефтехим» и Сбербанк (по 4,1 млрд рублей), ФНС (2,5 млрд). «Гемонт» остался должен в виде штрафов ФНС, Федеральной таможенной службе, Гострудинспекциям Татарстана, Омской и Иркутской областей, министерству юстиции РТ, Росприроднадзору, Фонду пенсионного и социального страхования, Ростехнадзору.
«ВОЛГАДОРСТРОЙ»
«Волгадорстрой» создали в 2008 году. Первые его объекты были сданы в Буинском районе: в 2009 году отремонтированы и введены в эксплуатацию мосты на автодороге Сорок – Сайдак и Буинск – Яльчик, Каменный Брод. Уже через год организация вышла на региональный уровень. Основное развитие организации пришлось на 2011 год – с тех пор компания участвовала в реконструкции федеральных трасс М-7 «Волга» и М-58 «Амур», строительстве аэропортов «Бегишево», объектов Универсиады‑2013 в Казани.
Падение компании оказалось стремительным. Если в 2022 году объем госзаказа достигал 12 млрд рублей, то к 2024‑му он сократился до 814 млн рублей. Финансовый итог 2024 года – убыток в размере 3,6 млрд рублей.
Ключевыми причинами банкротства стали критическая зависимость от заемного финансирования и системные проблемы с финансированием строительства трассы М‑12.
В процедуре банкротства участвуют более 100 кредиторов. Крупнейшими из них выступают банки – «Ак Барс», Татсоцбанк и ВТБ. Суммарные требования финансовых организаций достигают 12 млрд рублей.
Ситуация усугубилась в ноябре 2025 года, когда основатель компании Айрат Миннуллин был задержан. Его подозревают в мошенничестве и растрате.
«КИТ Строй»
Еще одна контора, связанная с химградом – челнинский «Кит Строй» Эльмана Рагимова. Предприятие участвовало в строительстве установок ТАНЕКО и работала на подрядах по возведению «Этилена-600».
История банкротства юрлица началась с ряда финансовых и юридических проблем, которые накапливались с 2021 года. Основные причины краха компании связаны с налоговыми нарушениями, невыполнением обязательств перед кредиторами и внутренними управленческими проблемами.
В апреле 2021 года следком возбудил уголовное дело в отношении руководства «КИТ Строй» по статье об уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. По версии следствия, в 2016 и 2019 годах в налоговые декларации и другие документы были внесены заведомо ложные сведения о фиктивных взаимоотношениях с четырьмя контрагентами. В результате компания недоплатила в бюджет НДС на сумму более 172,5 млн рублей. Чем завершилось уголовка неясно.
В 2023 году налоговики подали в Арбитражный суд заявление о признании «КИТ Строй» банкротом. На тот момент сумма исковых требований составляла 393,2 млн рублей, но позже выросла до 775,6 млн рублей. В мае 2023 года суд удовлетворил иск и ввел в компании процедуру наблюдения, назначив временного управляющего.
Помимо ФНС, требования к «КИТ Строю» предъявили более 30 компаний, включая «Татнефть», «Лизинговую компанию КамАЗ» и Нижнекамскую ТЭЦ. Общая сумма исковых требований на тот момент превысила 1,8 млрд рублей, из которых 1,6 млрд приходились на долг перед ФНС.
С декабря 2022 года по май 2023 года более 1,5 тыс. работников «КИТ Строя» не получали зарплату. Общая сумма задолженности перед сотрудниками достигала почти 130 млн. Позже бывшего топ-менеджера строительной конторы Андрея Семенова признали виновным и назначили штраф в размере 100 тысяч рублей. Вину Семенов признал, все долги перед сотрудниками погасили.
В феврале 2023 года «Нижнекамскнефтехим» расторг договор с «КИТ Строем» в одностороннем порядке. Это привело к дополнительным судебным разбирательствам, в том числе по вопросам аренды строительных лесов и невыполнения договорных обязательств. В 2024 году компанию признали банкротом.
МНЕНИЯ
Валерий Песков, вице‑президент Союза строителей Татарстана:
– Думаю, что главная причина – высокая ставка. Соответственно, все, что связано со стройкой – ГСМ, автопроизводители, стройматериалы – уже второй год находится в кризисе.
Что касается крупных компаний: допустим, раньше был заказ на 100 миллиардов, а сейчас объем упал до 20 миллиардов. При этом налоги и зарплаты их просто накрывают. Из‑за кассовых разрывов компании не справляются – банки и кредиторы подают на банкротство. Это вполне понятно.
Фото: ГК «Штайнблок»
Те, кто заходил в бизнес более рискованно и придерживался модели худшего сценария, выживают. А те, кто набрал лишних кредитов, взял много заказов и не выполнил обязательств, столкнулись с разрывом. Все это накрыло бизнес, и ему стало тяжело просчитывать ситуацию «вдолгую». Такие компании, как правило, ориентируются не на один год, а смотрят на пятилетку или даже на 10 лет вперед. Ни один финансист не смог бы просчитать ситуацию, сложившуюся в 2022 году. Поэтому я не думаю, что нужно винить менеджмент или кого‑то еще. Если поступления сократились в 10 раз, как можно выполнять все свои обязательства?
Думаю, что на рынке останутся сильнейшие, а многие компании обанкротятся.
Владимир Кутилов, политический консультант, генеральный директор агентства «Теория Дарвина»:
– Ключевой проблемой строительной отрасли остается качество управления. К банкротствам строителей приводят ошибки в финансовом планировании, низкая адаптивность к изменениям и полное отсутствие репутационного менеджмента.
Фото:Татар-Информ
В целом вся строительная отрасль находится в системном кризисе уже несколько лет, поэтому ошибки топ-менеджеров приводят к таким значительным потерям. Руководство компаний игнорирует риски повышенных издержек и изменившиеся условия так скажем «общественного договора» между государством и бизнесом. Поэтому компании, которые полностью ориентированы на госзаказ и не диверсифицировали портфель проектов оказались в крайне уязвимом положении.
Слишком высокая необеспеченная гарантиями финансовая нагрузка привела к цепной реакции исков и банкротств. Непрозрачность финансов, характерная для всей строительной отрасли, и отсутствие желания заниматься публичной репутацией – усугубляют этот «эффект домино», когда кредиторы просто не видят возможностей для доверия и реструктуризации долгов. Добавьте сюда протесты из-за невыплаты зарплат и судебные иски, парализующие платежи, – получится идеальный шторм в отдельно взятой отрасли.
Тагир Сунгатуллин, гендиректор «РБР 16»:
– Думаю, вопросы и трудности в каждой отрасли свои – специфика отличается. Промышленное строительство связано со сложным монтажом оборудования, ответственными сварочными и другими работами. Часто правильное и своевременное оформление исполнительной документации становится очень серьезной задачей для любого подрядчика. На фоне высоких требований, малейшее промедление приводит к задержке с подписанием выполненных работ и кассовым разрывам.
Что касается дорожников, то отрасль столкнулась с дополнительными вызовами. Речь о больших стройках – обход Набережных Челнов и Нижнекамска, реконструкция М7, трасса М12… Все это – долгосрочные контракты. На таких «длинных» контрактах стоимость фиксируется на этапе заключения договора. Цена трех, пятилетних контрактов на последующие годы индексируется только за счет прогнозных дефляторов. Но темпы роста цен на материалы оказались выше.
Это совпало с серьезным ростом заработных плат. В какой‑то момент началась настоящая гонка по зарплатам. На этом фоне и вместе подорожанием цен на запасные части и ГСМ выросли услуги механизмов и автотранспорта. Одним словом, себестоимость выросла резко.
Но государственный контракт – это вещь ответственная.Ты не можешь его не закончить. Поэтому подрядчики стремились во что бы то ни стало построить объекты, а уже потом подводить итоги себестоимости. Во многих случаях, если говорить аккуратно, контракты оказывались неприбыльными.
А когда речь идет о субподрядчиках – там расценки еще ниже, чем в прямых госконтрактах у генподрядчиков. Субподрядчикам выполнить работы и не оказаться в убытках еще сложнее.
Есть ли вина менеджмента? Я не хочу оценивать чужие действия. Но вот наш пример: в 2022 году мы подписали контракты, и за 2022–2024 годы объем производства у нас вырос в четыре‑пять раз. Когда масштабируешь деятельность, нередко возникают ошибки. Но, несмотря на это, мы свои объекты построили и долгов перед заказчиками не оставили. Да, мы промахнулись в некоторых моментах с себестоимостью, да, столкнулись с нехваткой цемента, песка, задержками на железных дорогах. Все попали в достаточно серьезную ситуацию. Но ругать менеджмент, на мой взгляд, неправильно. С задачей справились.
Chelny-biz.ru
Оставьте первый комментарий