«Стреляли мне в окно. Дочь стояла возле подоконника, пуля осталась в стене»

Chelny-biz.ru запускает цикл публикаций «90-е в Челнах». История города во времена «дикого капитализма». История глазами челнинцев, развивавших бизнес или боровшихся с криминалом в то десятилетие, о котором сказать «сложное» значит ничего не сказать. Первый герой – Гасан Мамедов, бизнесмен и многолетний руководитель азербайджанской общины в Челнах. Он приехал на комсомольскую стройку в белых лакированных туфлях и столкнулся с суровой челнинской действительностью. С 1977 по 1991 год Гасан Мамедов работал в милиции участковым и видел, как из детей камазовцев выросли члены группировок. Оглядываясь на 80-е и перестройку, он объясняет, почему 90-е для Челнов стали такими страшными. О том, как воспитывал детей и взрослых в своем районе, как просил Горбачева вмешаться в ситуацию, как пережил покушение и развивал производство в Челнах, Гасан Мамедов рассказал нашему изданию.

«ВСЕ НАЧАЛОСЬ С ПЕРЕСТРОЙКИ. ЛЮДИ НЕ БЫЛИ К ЭТОМУ ГОТОВЫ»

…Я жил в Баку. Нам, комсомольцам, предложили поехать на всесоюзную стройку завода «КАМАЗ». Я согласился. Помню, в ноябре 1972 года прилетел в Татарстан в рубашке и лакированных белых туфлях. Мы не знали, что тут минус 20! Все уже в валенках ходили. Холодно. Замерз до костей.

Сначала прилетели в Казань, оттуда в «Бегишево», далее – в Челны. На ГЭСе распределяли прибывших. Мне предложили работать в милиции. Так все и началось. Сначала был милиционером, потом обучился в Елабуге на участкового.

…Началась перестройка. Людям, привыкшим жить в социализме, пришлось перестроиться, хотя они не были к этому готовы. В то время в Челнах начали ставить вагончики на улицах, показывать иностранные развратные фильмы. Дети и взрослые в вечернее время смотрели их. Думаю, что это одна из причин появления группировок среди детей и подростков – у них стало меняться мышление.

Вторая причина – стройка города и «КАМАЗа». Тогда возводили целые комплексы без благоустройства и детских площадок. Нужно было жилье, нужен был «КАМАЗ», а дети были забыты: для них не было ни площадок, ни молодежных центров, ни музыкальных школ. Родители работали с утра до вечера, ребята были предоставлены самим себе. Они проводили время в подъездах, на улице, на чердаках, где в целлофановых пакетах нюхали «Дихлофос», чтобы опьянеть. Представьте, даже девочки! Ребята ездили в Москву, там раздевали, грабили, издевались. Об этом не раз писали в «Комсомольской правде». Дети были просто неконтролируемые.

Затем они нашли увлечение – занялись спортом в подвалах. В комплексах стали появляться группировки. Уже комплекс на комплекс дрались... В группировках обязательно был уголовник, который агитировал, запугивал. Был «общак», деньги собирали даже у школьников. Они стали считать себя правителями этого города, и все это знали. Милиция выезжала на драки, а что она сделает?! Одного-двух задержит, остальных разгонит. Это же малолетки! Милиции было трудно разбираться: жалоб-заявлений нет.

«Я ЕГО ЗА РУКИ ВЗЯЛ, ВЫБРОСИЛ СИГАРЕТУ, ОТВЕЛ В ОПОРНЫЙ ПУНКТ И ЗАПРЕТИЛ ПРИХОДИТЬ В НАШ КОМПЛЕКС»

В начале 90-х я работал старшим участковым по 20, 21, 22, 23, 24-му комплексам. Я не давал детям района возможности объединяться в группировки. Занимался с ними спортом в этих подвалах, играл в волейбол, футбол. Если меня нет, подключал активных родителей. Мы постоянно их контролировали. В нашем комплексе группировок не было. Это самое главное.

Я всех знал в районе. Моя задача была заниматься профилактикой. Встречался с населением. Родители сами дежурили во дворах, надевал им повязки, и они ходили. Мне даже ночью домой звонили, если что-то случалось. Я считаю, что служил народу и закону. Меня все в лицо знали, звали «дядя Гасан».

Помню, как-то стреляли мне в окно. Дочь стояла возле подоконника, пуля осталась в стене. Поднял на уши УВД. Знал, кто это сделал, нашел его в течение суток и привел за шкирку. Бундуков его фамилия, до сих пор помню. Я его как-то наказывал за непослушание, он пошел в армию, потом вернулся, считая, что может все.

…Меня боялись страшно. Интересная история произошла с мальчиком из соседнего комплекса. У нас в комплексе была телефонная будка. Иду однажды. Там стоят мальчики, курят. Увидев меня все разбежались, а один остался. Я с ним поздоровался, спрашиваю, мол, ты откуда, а он мне: «Тебе какая разница?». Ну как же, я ведь участковый! Я его за руки взял, выбросил сигарету, отвел в опорный пункт и запретил приходить в наш комплекс. Потом этот парень снова пришел к своим друзьям, ему сказали: «Иди к участковому и извинись. Если он нас еще вместе увидит, накажет». Он и пришел со словами: «Дядя Гасан, у меня девушка тут живет. Можно я буду приходить?» Так и жили.

«ВОСПИТАНИЕМ ДЕТЕЙ, К СОЖАЛЕНИЮ, НИКТО НЕ ЗАНИМАЛСЯ. ОБ ЭТОМ НИКТО НЕ ДУМАЛ»

Дети ведь плохими не рождаются. Их воспитанием, к сожалению, никто не занимался. Об этом никто не думал. Тогда я написал письмо на имя Михаила Горбачева. В Челнах по нашей инициативе организовали «Деловую игру», приезжали Ролан Быков, социологи, психологи. Собрали старших комплексов. Был первый секретарь горкома комсомола Фарид Башаров, первый секретарь горкома партии Александр Иванович Лобатов, председатель горисполкома Юрий Иванович Петрушин, были директора заводов. Был поднят вопрос, что завод думает только о своей деятельности, рабочих, а дети работников никого не интересует. После этого мероприятия в Челнах построили «Заман», через год на месте мебельного магазина открыли молодежный центр «Шатлык».

Я считаю, что после «Деловой игры» стало чуть тише. Стали работать «Заман», «Шатлык». Николай Иванович Бех, генеральный директор «КАМАЗа», обещал в каждом комплексе построить молодежный центр. Был составлен официальный протокол. Но сгорел «КАМАЗ», Беха убрали, идея так и осталась на бумаге.

«ЧЕЛНИНЦЫ ГНАЛИ САМОГОН. Я РЕШИЛ ХОДИТЬ С ПОЖАРНЫМИ ПО КВАРТИРАМ, ЧТОБЫ ВЫЯВИТЬ ИХ»

Челнинцы, как получку получат, человек по 10-15 собирались в парке Победы выпивать. Тогда там были лишь кусты. Я знал примерный срок аванса, приходил, отбирал пропуски, вызывал их в опорный пункт. У меня был журнал, куда я записывал нарушения. Если попадались впервые – выписывал предупреждения, если второй раз ловил – составлял протокол, который мог сыграть с человеком злую шутку. Если стоял в очереди на получение квартиры, могли откинуть назад, выгнать с работы. Тогда пьяниц отправляли в Бугульму на лечение, были вытрезвители, а сейчас люди валяются где попало.

Челнинцы и сами активно гнали самогон. Это было уголовно наказуемо, давали обычно исправительные работы. Я решил ходить с пожарными по квартирам, чтобы выявить самогонщиков. Аппараты обычно где хранили? На балконе или в кладовке. Все ведь друг друга знали, поэтому, чтобы не было проблем, ночью выкидывали аппараты через балкон на улицу. Боялись, за это ведь могли уволить.

«ТОГДА ОЧЕНЬ СЛОЖНО БЫЛО ВЕСТИ БИЗНЕС. ВСЕ НАПАДАЛИ»

До развала Советского Союза, в Челны приезжал Борис Николаевич Ельцин, который предложил: «Берите суверенитет, сколько вам надо»!». Проснулся Татарский общественный центр (ТОЦ). Среди его членов были уголовники, люди с психическими отклонениями, личными амбициями. Они стали поднимать народ, выходили на шествия с флагами и транспарантами. Народу было много, как на первомайских митингах.

Как раз тогда сгорел «КАМАЗ». Людям трудно жить, на прилавках пусто, зарплату не давали по три месяца. Спецслужбы следили за активистами, но их никто не трогал. Официально это не было запрещено. Тогда помню Рафгат Закиевич Алтынбаев, работавший мэром, собирал нас, руководителей диаспор, просил помощи.

В начале 90-х меня выдвигали в Госсовет народным депутатом. Местным не понравилось, что простой участковый может быть депутатом. Руководство УВД попросило снять кандидатуру…

В последнее время работал в отделе дознания. Видел бардак, поэтому написал рапорт и ушел из органов. Три года я скучал, нервничал. Тяжело было. Болел. Думал никому не нужен, но возвращаться не хотел.

Потом нашел работу, занялся бизнесом. Мы с партнером выпускали трамвайные амортизаторы. На РИЗе арендовали помещение, технику. Продавали в Усть-Катав. Бартером трамваи получали, которые потом реализовывали. Тогда очень сложно было вести бизнес. Все нападали. Рэкетировали. Пытались уничтожить, но не смогли. Думаю, меня спас авторитет. Потому что многие меня знали еще с подросткового возраста, уважали.

Chelny-biz.ru