«Это, по сути, потерянная для археологов земля. Но там остались исторические деревянные дома, где есть огороды»

«Исследовать нужно там, где «Ногайский городок». Но сделать это довольно сложно, потому что Элеваторная Гора продолжает активно застраиваться», - рассказывает Альберт Нигамаев, который уже проводил раскопки в Челнах. Но тогда, в 90-е, это было шурфование, то есть локальное вскрытие грунта, а памятник исследуется иначе – «копать надо большими площадями», говорит он. При этом даже в те годы археологам удалось обнаружить фрагменты болгарской, золотоордынского времени и «ханской» керамики. Тогда эти находки в научной среде автограда наделали много шума. К тому времени уже завершилось формирование археологической карты республики, где в пределах города было отмечено девять археологических памятников. Позже в конце «нулевых» на территории Элеваторной Горы казанский археолог Наиль Набиуллин тоже проводил раскопки, и тогда экспедиция отметила более перспективным для исследования селище внизу Горы напротив моста.

Подробнее о находках и перспективах раскопок – в материале.  

ПОЧЕМУ 400?

«МЫ НЕ ГОНИМСЯ ЗА РАННЕЙ ДАТОЙ. БУДУТ В ИССЛЕДОВАНИЯХ МАТЕРИАЛЫ – МЫ СКАЖЕМ»

- Альберт Зуфарович, с 1993 года вы активно занимались раскопками в Елабуге, каким образом экспедиция решила направить свои усилия в сторону Набережных Челнов?

- Все работы археологов планируются задолго, так как у каждого есть тема исследования, и поэтому определяется цель изучения на тот или иной срок. Для достижения поставленных целей ставится ряд задач. Археология – это достаточно дорогостоящие изыскания. Нужно создавать (при отсутствии) экспедицию, проводить лабораторные исследования. Экспедиция – это 30-40 человек. Даже само получение разрешения на ведение археологических работ на памятнике – это отдельная проблема. Мы получаем его в Департаменте охраны объектов историко-культурного наследия Минкульта РФ. Потому что все занесенные в реестр археологические памятники являются объектами историко-культурного наследия федерального значения. Археологическое исследование требует детальной проработки всех потенциальных нюансов.

С 1993 года мы вели раскопки в Елабуге, параллельно копали в Кирменях, Чаллынском комплексе (Рыбнослободской ройнн). Все силы Елабужской археологической экспедиции (ЕАЭ) были брошены на изучение предкамских памятников. И в 1997 году к нам обратилась учитель истории, краевед Альфия Багавеева, которая собрала старшеклассников одной из школ Набережных Челнов и попросила помочь организовать раскопки. Для нас, конечно, это показалось несерьезным занятием. Мы пообщались, определились, что нужно получить разрешение на исследование. В те годы его выдавал Национальный центр археологических исследований в Казани. Обратились туда, и нас поддержал археолог Фаяз Шарипович Хузин. Однако он тоже не особо поверил в нашу затею и сказал, что раньше в Челнах работал Евгений Петрович Казаков, нужно пообщаться с ним.

Фото: пресс-служба КФУ

- У вас ведь на тот момент не было разрешения на проведение полномасштабных раскопок, как вы справлялись?

- Первое время мы с ребятами по археологической карте обходили каждый описанный до этого памятник. Посмотрели Орловское селище, памятник бронзового века на месте автостанции, нашли именьковское поселение. Полномасштабные раскопки организовать мы не могли, потому что у нас вид деятельности была разведка, поэтому решили сделать небольшие шурфовки (небольшой или пробный раскоп в археологии). Выбрали Элеваторную Гору и начали закладывать шурфы. Надо сказать, что были эксцессы с местным населением, не все это понимали. Был случай, когда мужчина, думая, что мы хотим какие-то земельно-строительные дела проводить возле его участка, проявил свое несогласие весьма своеобразно. Помню, Фаяз Шарипович тогда так несвойственно для этого интеллигентного человека жестко поставил мужчину на место, что тот не только извинился, но и дал разрешение покопать возле своего палисадника. В том году мы заложили 12 шурфов и один небольшой раскоп по двум улицам - Пролетной и Красногорской. Шурфы – это квадраты два на два метра, обычно шурфуют для выявления наиболее интересных для исследования территорий.

- Какие находки обнаружили на территории Элеваторной Горы?

- Первые шурфы располагались ближе к реке Мелекеске, но мы ничего не нашли, там чистый песок. Местные рассказывали, что находили в огородах камни с арабскими надписями, бронзовые вещи, мол, сдавали все в городской музей. Бронзовые кельты ананьинского периода (конец IX—III вв. до нашей эры) – это вообще архаика. Археолог Тамара Александровна Хлебникова описывает в 1958 году, что находили монеты с арабской вязью золотоордынского периода. Сейчас в фондах краеведческого музея есть камни, но со слов музейных работников - они XIX века. Но те камни не могли быть c такой датировкой, поскольку внутри русского поселения вряд ли могло быть мусульманское кладбище. В средневековье у болгар существовала определенная топонимическая традиция, как должно располагаться поселение и могильники по отношению друг к другу. Нельзя было внутри поселения делать кладбище. Между ними делали либо ров, либо переносили его за реку, потому что вода считалась оберегающей и очищающей силой.

Интереснее всего дали материал шурфы на улице Красногорской. Из одного из шурфов вышли фрагменты болгарской керамики, в том числе ручка кувшина со сплошным лощением,  золотоордынская керамика, три фрагмента «ханской» керамики, свинцовая пломба XII века, глиняные грузила, четыре гвоздя Г-образной формы – так называемые «болгарские» гвозди. Напротив дома №22 обнаружили интересные материалы предмонгольского и золотоордынского времен. В комплексе находок небольшого раскопа на улице Пролетной нашли красноглиняную болгарскую, казанского времени, так называемую ханскую керамику, иранскую средневековую кашинную посуду, лепную керамику с шамотом.

Фото: предоставлено А.Нигамаевым

На основе того, что нам удалось исследовать на Элеваторной Горе и окрестностях, болгарское поселение на этом месте существовало. Возникло оно в предмонгольский период, существовало в течение золотоордынского периода и уже в несколько, может, затухающем виде существовало в казанский период. Бурного процветания здесь уже не было. Окрестные земли представляли собой владения ногайцев. Мы не гонимся за ранней датой. Будут в исследованиях материалы – мы скажем. Пока материалов недостаточно для ответа на вопрос: «Существовало ли здесь поселение после 1551 года?».

- Как восприняли найденный материал местные краеведы?

- Дело в том, что значительная часть традиционного челнинского краеведения заточена под определенный угол видения и понимания истории. Многим очень сложно выйти из этой канвы. В то время в научной среде Челнов был шум. Евгений Казаков опубликовал результаты своих исследований в Набережных Челнах, завершилось (с публикацией) формирование археологической карты республики, где на территории города были отмечены около 10 археологических памятников. Пригласили специалистов из Казани, они подтвердили датировку наших находок. В 1997 году мы отправили отчет и материалы в Институт истории им. Ш. Марджани. Кроме того, отчеты хранятся в фонде Лаборатории археологии и этнографии Елабужского института КФУ. А после возвращения находки передали в фонды Краеведческого музея города.

Фото: предоставлено А.Нигамаевым

- После вы продолжили работу с краеведом Альфией Багавеевой?

- Конечно, сотрудничество продолжалось, она даже в 1999 году привезла около 30 школьников в Кирмени на раскопки. У нас даже были планы по Челнам, но поддержки от руководства города не получилось. На тот момент там происходила перетурбация и, честно говоря, им было не до истории.

КАК ВЕРНУЛИСЬ К РАСКОПКАМ

«ЗА 11 ЛЕТ МЫ УВИДЕЛИ, ЧТО ЭЛЕВАТОРНАЯ ГОРА ИЗМЕНИЛАСЬ КАРДИНАЛЬНО. НАИБОЛЕЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ УЧАСТКИ БЫЛИ ЗАСТРОЕНЫ КОТТЕДЖАМИ»

- Насколько известно, вы вновь начали раскопки в Набережных Челнах, но уже в 2008 году?

- Второй раз к нам обратились после празднования 1000-летия Казани и Елабуги. Эти юбилей выступили неким катализатором для других городов республики. В Менделеевске начали активно изучать историю, даже были исследования на Тихогорском городище на берегу Камы, где так или иначе присутствуют болгарские материалы. В Чистополе начали активно продвигать историю самого города. На этом фоне к нам в 2008 году обратился казанский Институт археологии с целью проведения раскопок в Челнах. Тогда инициатором выступили власти автограда.

Фото: пресс-служба КФУ

- Наверняка на тот момент территория Элеваторной Горы претерпела изменения?

- За 11 лет мы увидели, что Элеваторная Гора изменилась кардинально. Наиболее перспективные с научной точки зрения участки были застроены коттеджами. Экспедиция археологов из Елабуги заложила четыре небольших раскопа. Параллельно с нами вела раскопки на селище в районе моста через Челнинку группа Евгения Петровича Казакова. В двух раскопах было пусто, а в двух других мы нашли болгарскую, джукетаускую посуду, подвеску, гвозди. Материалы оказались слабее, чем в 1997 году, потому что тогда мы могли выбирать нужное место. А в 2008-м пришлось вскрывать на месте бывшего магазина или Дома культуры. Конечно, в таких случаях результат один – культурный слой стерилен, находок средневековых нет. Комплекс находок институт передал музею города, но сохранилась ли коллекция, мне неведомо.

-  Артефакты какой датировки вы обнаружили?

- Мы очень осторожно подходили к датировке, потому как не могли найти керамику «постпетрогром» – это средневековая лепнина с толченной раковиной. Поэтому нижний хронологический горизонт был определен концом XII века. В татарских повествованиях (признанных и непризнанных) Набережные Челны тоже датируются концом данного столетия. Интересно, что многие сведения по нашему краю из «Джагъфар тарихы» совпадают с последними открытиями археологов, хотя его считают фальсификацией. Там речь идет о том, что после нападения новгородцев было приказано построить крепость как раз в 80-е годы XII века. Для этого было согнано с реки Шумбут (ныне Чаллы) население и приглашено население с Ика. Причем в наших материалах есть и чияликская посуда, связанная с восточных истоков населением. Объяснить это сложно. Что касается археологов, то мы стараемся меньше делать обобщающих выводов, мы просто находим определенный исторический материал. А делать окончательные выводы – это уже удел других специалистов.   

Фото: предоставлено А.Нигамаевым

- После вас работала экспедиция казанского археолога Наиля Набиуллина. Что им удалось обнаружить?

- После 2008 года мы не стали участвовать в раскопках в городе, но в 2009 году в Челны приехал казанский археолог Наиль Набиуллин, который работал в том числе со студентами НГПУ на Элеваторной горе. Вот он нашел лепную керамику, которая не встретилась нам ни в 1997, ни в 2008 годах. Мы считаем, что если лепная керамика VII группы найдена, то территорию можно датировать XII веком и даже XI. Эта керамика в конце домонгольского периода исчезает, люди переходят на общеболгарскую керамику. В нашей зоне она появляется в середине X века и продолжает встречаться до конца XII века. После этих раскопок почти полтора десятилетия археологических исследований на территории Набережных Челнов не было. Имеется в виду работ, направленных на изучение средневековой истории города.

ЧТО НУЖНО ИССЛЕДОВАТЬ?

«ВОПРОС В ДРУГОМ – А БЫЛА ЛИ ЗДЕСЬ ТАКАЯ ПУСТОТА? КАКАЯ ПОСЕЛЕНЧЕСКАЯ КАРТИНА БЫЛА ПОСЛЕ ХАНСКОГО ПЕРИОДА, НАЧИНАЯ С 1552 ГОДА ДО 1626-ГО?»

- На круглом столе по датировке Набережных Челнов, который прошел не так давно в НГПУ, вы говорили о том, что на территории Элеваторной Горы была найдена керамика подобная той, которую находили в Казанском кремле.

- Эту керамику мы называем «ханской» или казанской – это эпоха Казанского ханства. Предварительно можно сказать, что на сегодняшний день в Челнах больше всего материала золотоордынского времени, потом домонгольского, и меньше всего казанского. Обязательным условием для датировки любых памятников является его непрерывное существования во все периоды с момента первого возникновения. Идеальная непрерывность бывает очень редко. Даже в истории Самарканда и Кабула были периоды, когда там никто не жил. Но если была длительная хронологическая пустота, то это уже дает основание начинать счет заново. По Челнам тогда правомерно было бы вести отчет от русского поселения. Вопрос в другом – а была ли здесь такая пустота? Какая поселенческая картина была после ханского периода, начиная с 1552 года до 1626-го?

Выступая перед челнинскими краеведами, я говорил, что у нас есть документы, которые даны местным татарским хозяевам этих земель, утверждающим, что они уже владели этими землями – бассейном реки Мелекески, по Каме до Ногайского городка. То есть они здесь были до прихода Федора Попова, иначе откуда бы русские знакомились с местной топонимикой? Но это единичные сведения, а нам важно, чтобы они прослеживались и в материальной культуре. По исследованиям 1997 года на Элеваторной Горе, у нас есть темная мореная керамика русского времени, которая вероятнее всего русского происхождения, но основана она на местных болгарских традициях. Русские крестьяне принесли сюда ту керамику, которую мы называем поздней крупнопесочной, которая, к слову, хорошо представлена в так называемом «монастырском слое» Елабужского городища. В верхних слоях на Горе мы ее нашли в значительном количестве.

- Каковы перспективы исследования истории города археологами?

- Территория, застроенная коттеджами – это по сути потерянная для археологов земля. Но там остались исторические деревянные дома, где есть огороды. Для нас это, конечно, лакомые кусочки. Можно возместить огороднику все его затраты на выращивание овощей и попросить не задействовать огород. В таких местах еще могут сохраниться непотревоженные слои. Ведь для археологических работ достаточно недели.

Для того, чтобы найти интересные сведения и находки, нужны серьезные раскопки. За все годы, наверное, не наберется даже 200 квадратных метров площади раскопок. Это в археологии ничто. Исследований мало, а шурфованием (локальным вскрытием грунта) памятник не исследуется, копать надо большими площадями. Если есть огороды по пять соток, мы бы вскрыли все пять, и тогда можно говорить о каких-то результатах. У нас есть экспедиционные возможности, есть научный опыт. Копать в городских условиях намного сложнее, чем копать в поле. Здесь совершенно иные исходные данные и иные условия.

Что касается перспектив исследования, то они для науки всегда имеются. Но если работать над вопросом поселения, которое стало основанием нынешнего города, у него есть четко выверенное топонимическое очертание – это Элеваторная Гора и прилегающие территории. Исследовать нужно там, где «Ногайский городок». Но сделать это довольно сложно, потому что Элеваторная Гора продолжает активно застраиваться.   

Альфия Андросенко