«Люди освоили новую землю. Это было выгодно, но опасно. Поставить им памятник было бы прекрасно»

Медеплавильный завод на Шильне, казни на Боровецком роднике, высадка красных партизан на берега Камы – эти и другие детали из истории Набережных Челнов может рассказать Дмитрий Русин. Алтарник Свято-Вознесенского собора занимается краеведением и проводит экскурсии для желающих. Он может рассказать множество историй о предках современных челнинцев, которые те слышали от дедов. Про расстрелы и репрессии, про подвиги и героизм. Привычные места обретают новые смыслы, начинают восприниматься по-другому. Как церковнослужитель увлекся историей, в чем видит задачи хорошего экскурсовода и что думает о предстоящем праздновании 400-летия Челнов – он поделился с Chelny-biz.ru во время прогулки у «хамадеевского» Боровецкого родника, который и мы теперь видим несколько иначе...

ОБ УВЛЕЧЕНИИ ИСТОРИЕЙ

«ПУСТЬ НЕ СОХРАНИЛОСЬ КАКИХ-ТО ПАМЯТНИКОВ, НО ТЫ НА МЕСТЕ РАССКАЗЫВАЕШЬ ЛЮДЯМ, КАК И ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИЛО»

– Дмитрий, как вы взялись водить экскурсии по Челнам, служа в храме?

– Мне самому, моим друзьям это показалось очень интересно. Они меня и надоумили, что можно этим заняться. Я служу в храме, увлекаюсь историей и вожу экскурсии как по церквям, так и в целом по городу. Интересующий меня период – времена гражданской войны и репрессий. История города, связанная с «КАМАЗом», она, по большому счету, всем известна и широко освещена. А вот период до и во время революции – он мало кому известен. И я этим занимаюсь. В частном порядке, при поддержке нашего храма. Бывает, паломники приезжают, бывает, школы просят провести экскурсию.

– Что показываете?

– Если есть возможность, я начинаю с края города – с родника у домика лесника и до Сидоровки. Кто-то хочет только здесь, в Боровецком – им рассказываю историю этого села.

– Каково это – рассказывать об истории города, в котором не так много сохранившихся исторических мест? Насколько вообще экскурсии востребованы в Челнах?

– Я не официальный канал, и это не мой бизнес. Я просто пишу у себя в соцсетях, что готов провести экскурсию, и люди откликаются. То есть определенный запрос есть. Пусть не сохранилось каких-то памятников, но ты на месте рассказываешь людям, что здесь располагалось, как и что здесь происходило. Например, тут, на Боровецком роднике, во время гражданской войны расстреливали людей. И уже как-то по-другому смотришь на это место. Или, например, что за камень стоит у родника? На старых фотографиях он попадается. А это часовенный камень. В Елабуге, например, по дороге у порта много таких. На нем, как правило, стоял крест. Любопытно было бы отвезти его на экспертизу. Я рассказываю про местных священников, про их семьи, показываю фотографии (Дмитрий показал несколько четно-белых снимков – ред.). Несколько лет назад сын этого мальчика был еще жив.

– Вы сотрудничаете с музеем? Нам известно, что вы нашли редкие кадры, которые сейчас там хранятся.

– Иногда сотрудничаем. В частности, когда я писал свою научную работу в духовной семинарии об истории Боровецкой церкви, мне на глаза попалось упоминание о документальной пленке, на которой показана высадка в нашем городе во время гражданской войны десанта «красных» партизан. Эту пленку снимал известный оператор Эдуард Тиссэ. Он известен по работам с Сергеем Эйзенштейном. Здесь он был в составе штаба Красной армии, и у него была задача еще и фиксировать происходящее на пленку. Часть его работы попала в фильм Дзиги Вертова «История гражданской войны» (знаменитый советский кинорежиссер, который снял, например, «Человек с киноаппаратом»). И в этом документальном фильме есть примерно пять минут высадки красноармейского десанта в районе Набережных Челнов. Найти пленку оказалось не так уж и трудно, надо было просто вплотную заняться этим вопросом. Корни были в Российском государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске. Нужно было найти карточку, съездить туда. Правда, в карточке было указано, что высадка в районе Мензелинска. Что такое Челны в те годы? Маленькое село. Но известно, что отряд высадился именно здесь. Так что я поехал в архив, нашел и сделал черновую запись на телефон с экрана. А потом я обратился на «КАМАЗ», они заинтересовались, выкупили эту пленку и привезли сюда. Сейчас она находится в историко-краеведческом музее Челнов.

– А что на ней можно увидеть?

– На самом деле трудно понять, что это Челны. Понятно, что там нет как таковых видов – домов, церквей. Они были не интересны автору. Важна была сама высадка, участники. Но видны окрестности. Это действительно достоверная пленка. Посмотрите (Дмитрий показал распечатанные раскадровки – ред.), вот они садятся на корабль, вот высаживаются в районе Челнов. Много любопытных деталей тут, на самом деле. Например, на корабле флаг «Антанты». Почему? Начинаешь искать источники. Оказалось, что в наших краях были очень серьезные речные бои, целые эскадры кораблей, на берегах стояли батареи. Есть много свидетельств. Здесь воевал командир красной Волжской флотилии Раскольников, в честь которого названа улица, со стороны белых был адмирал Смирнов. И вот оказалось, что за белых тут воевали британские добровольцы под флагом «Антанты». Так что это был хитрый ход – белые увидели бы флаг и подумали бы, что это свои.

О 400-ЛЕТНЕЙ ИСТОРИИ ЧЕЛНОВ

«ЭТИМ ПЕРЕСЕЛЕНЦАМ ВЫПАЛО НЕМАЛО ИСПЫТАНИЙ. ТУТ БЫЛИ СЕРЬЕЗНЫЕ ВОССТАНИЯ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОНИ СМОГЛИ ТУТ ОСЕСТЬ»

– Город готовится к празднованию 400-летия. Дата вызывает у горожан много споров, все-таки статус город получил в 1930-м. Вы сами, как исследователь, как относитесь к такому определению возраста Челнов?

– Почему нет, почему не 400? Мы говорим о тысячелетии Казани, но это не значит, что тысячу лет назад она появилась в таком виде, как есть сегодня, с Кремлем, мечетью «Кул Шариф», Богоявленской колокольней. Или Елабуга. Понятно же, что тысячу лет назад там все было иначе. Поэтому я считаю, 400-летние Челны – это нормально. Это достоверно известный факт, зафиксированный в государственном архиве, где хранятся документы, где есть запись о крестьянах, которые получили тут земли в 1626 году и основали поселение. Совершенно четкая дата стабильного поселения. Понятно, что статус города Челны получили в 1930 году. Но и Казань, и Елабуга не тысячу лет назад стали городами. Здесь была ничья территория, на которую претендовали башкиры, были проблемы с кочующими народами. Этим переселенцам выпало немало испытаний. Тут были и конфликты, и серьезные восстания. Тем не менее, они смогли тут осесть. Я считаю, это совершенно справедливо считать 1626 год датой основания.

– Высказывается такая идея – старую часть города считать Челнами, а новую – Автоградом, и возраст им отсчитывать отдельно. И тогда никаких споров не будет: Челнам 400 лет, Автограду – 55. Как вам такая инициатива?

– Встает вопрос, что считать старой частью города. Боровецкое село – тоже старинное, примерно 1647 года. Во всех частях современного города есть такие села. В середине – Орловка, в районе «КАМАЗа» были Новые Гардали, есть Мироновка, Сидоровка… Понятно, что между Боровецким и Орловкой были поля, но люди тут жили. Понятно, что Бережные Чены – это было крупное поселение. Им еще во времена Российской Империи собирались дать статус уездного города. Это поселение соперничало с Мензелинском, у которого было не такое выгодное положение. Но я не считаю, что Боровецкое, например, можно взять и отбросить. Были и другие села, которых сегодня уже нет.

– Какое здание можно назвать самым старым в Набережных Челнах?

– По сути, у нас от старинных зданий, от исторических объектов вообще мало что осталось… На той же Центральной (бывшей Дворянской) их по пальцам можно пересчитать, и многие из них давно потеряли свой первоначальных облик. Кое-что сохранили. Мало кто знает, что там стоит, например, особнячок Стахеевых, в котором сейчас работает стоматология. И получается, что церкви – Орловская и Боровецкая – одни из старейших сохранившихся зданий в Челнах. Поэтому я обязательно рассказываю историю храмов, они свидетели многих событий. Кладбище Боровецкое – тоже интересное место с точки зрения истории, там сохранились надгробия 18-го века, времен гражданской войны. Боровецкое – это последнее село, которое появилось на территории известного нам города. У него своя любопытная история. Это было монастырское село. Здесь была земля, которая принадлежала небольшому Казанско-Богородицкому монастырю – он был в районе Элеваторной горы, но относился к Седмиозерной пустыни недалеко от Казани. В селе постепенно появился один, второй храм, потом рядом выросло село Шильзавод.

– Такого на карте сегодня нет…

– На карте Российской Империи 1792 года (показал Дмитрий – ред.) можно увидеть и Боровецкое, и Орловку, и Шильну. А вот этот треугольный значок – медеплавильный завод. Село было за Боровецким мостом, где стоял завод. Можно сказать, «градообразующее предприятие», часть системы горнодобывающей промышленности Российской Империи. Он довольно быстро пришел в упадок, но в свое время активно работал. Боровецкие жители тоже работали там. Сейчас там уже ничего нет, разве что, насыпая дамба в районе Лебяжьих озер и горы шлака, такие медные камешки с дырочками. Любопытное место. Заводские рабочие участвовали в Пугачевском восстании. И гражданская война прошла по этой территории. Многие не знают, но здесь были очень серьезные бои. Мензелинский в то время уезд был житницей, потерять его красные не могли, особенно когда юг отошел белому казачеству. Не даром у нас тут был расположен один из крупнейших речных элеваторов в Российской Империи. Он был под завязку забит зерном. Несколько раз территория переходила из рук в руки – сначала пришли красные, потом белые, потом опять красные… Кровавый был период. На этом роднике, как я уже говорил, расстреливали людей. Недалеко сохранилась могила местного жителя, командира полка Красной армии, который вернулся домой после ранения. Буквально через несколько дней пришли белые, и местные его выдали. Его с братьями пытались повесить, но веревки не выдержали, и его очень жестоко добивали. Буквально через несколько месяцев уже красные убили здесь жену псаломщика церкви из-за того, что ее сына мобилизовали в Белую армию. Тоже была очень жестокая расправа – бросили в дом с детьми гранату, ее застрелили в огороде. И эти два человека похоронены здесь, рядом.

– Страшные события… Откуда вы черпаете информацию о них?

– Чем еще интересны церкви с точки зрения истории – раньше они выполняли функции современного ЗАГСа. Были три метрические книги: о рождениях, венчаниях и смертях. И эти книги, слава Богу, сохранились. Это сложно, но в них можно найти очень много информации о судьбах людей. Например, в книгах за 1919-й год записаны по 20-30 расстрелянных в месяц – кто красноармейцами, кто контрреволюционерами. И батюшка записывал все это, местами путался, где-то можно увидеть, что зачеркнута часть слова «контр». Потому что была такая чехарда! Но батюшка отпевал всех. Страшные времена репрессий напрямую коснулись местных жителей. Есть в архиве книга памяти жертв политических репрессий – там около 1800 челнинцев. Часть из них реабилитированы. Это в основном чисто политические статьи. И это только официально записанные. Представляете, сколько людей здесь погибло!

Это было очень суровое время, настоящее испытание для нравственности. В храме Серафима Саровского, например, есть икона Спаса Нерукотворного, она вся изрублена топором. В какой-то момент ее использовал как столешницу мясник. То есть он рубил мясо на столешнице с изображением человека. Даже если он неверующий, странно себе представить, что для таких целей можно использовать поверхность с человеческим лицом. Это говорит о какой-то нездоровой злобе. Гражданская война, репрессии – это было страшное время, об этом нужно рассказывать, чтобы люди поняли, что это не сухая история. Тот же расстрел командира полка – его ведь выдали местные жители. Или убийство матери белогвардейца – кто-то же сдал семью. Представляете, какое было противостояние? Столько историй могут рассказать люди. Тут жила бабушка, она рассказывала мне, как в 14 лет ее посадили в машину, в которой везли зерно, а она так хотела кушать, что ладошкой зачерпнула горсть зерна, съела, и два месяца провела под арестом.

– Вы знакомите людей с историей, основываясь больше не на сохранившихся зданиях, а на накопленных рассказах, на живых примерах.

– В этом смысл – показать, что история касается нас напрямую. Это не просто предмет в школе, это то, что направлено на каждого. Какие страшные моменты были, какие были героические подвиги. Люди, которые переселились сюда в 1626 году, они боролись за эту землю. Или те же Стахеевы – не секрет, что эта купеческая династия много чего построила: Орловский, Боровецкий храмы, в Елабуге столько всего. Говорят, чуть ли не в половине российских губерний что-то да построили Стахеевы. Их экономическая стратегия, отношение к людям, система благотворительности могут быть учебником для любого современного коммерсанта. Когда был неурожай, один из столичных питерских журналистов писал про них: «Интересно поступили Стахеевы. Казалось бы, неурожай, и можно поднять цену повыше. Но они подняли ее лишь настолько, чтобы не быть в убытке, и тем самым помогли сохраниться более мелким производителям».

О ПЕРСПЕКТИВАХ ТУРИЗМА В ЧЕЛНАХ

«ПОЧЕМУ НЕ ПОСТАВИТЬ ПАМЯТНИК? ИХ У НАС В ГОРОДЕ НЕ ХВАТАЕТ. ДУМАЮ, ЭТИ ЛЮДИ ЭТОГО ДОСТОЙНЫ»

– Что можно посмотреть в Челнах без экскурсовода?

– Можно по Центральной пройтись, составить впечатление, посмотреть храмы, погулять в Боровецком лесу. Но у нас действительно мало что сохранилось. Это очень обидно. И без экскурсовода сложно составить картину. А у нас действительно много чего интересного. Я сам челнинец, мне здесь нравится, я не хочу никуда переезжать. Просто без экскурсовода здесь в историю не окунешься. В Боровецком лесу, например, на старых деревьях можно найти зазубрины. Там собирали в годы войны смолу для разных целей. Местные рассказывают, что они ее еще и жевали, когда есть было нечего. Или на берег Лебяжьих озер можно прийти покопаться в песке и найти медяшки. Откуда? Экскурсовод расскажет, что там был завод, откуда медь отправляли в Санкт-Петербург.

– Какие перспективы развития туризма в Челнах вы видите? Какие точки притяжения можно было бы здесь создать? В тех же храмах, например.

– Может быть, стоило бы развивать это направление на Элеваторной горе. Сам элеватор – старинное здание, он видел войну. Но про него редко говорят, хотя это интересное место. Там даже есть музей хлеба. Или тот же медеплавильный завод. Там тоже можно сделать что-то любопытное, реконструировать, восстановить. Будет классное место. На Центральной, наверное, уже ничего не сделаешь. Хотя особняк Стахеевых, например, сегодня живет. Можно пристальнее приглядеться к тому, что осталось. Я думаю, кому-то это будет интересно. Что касается храмов – все они в свое время были зернохранилищами. Внутри там ни одной старинной росписи, к сожалению, не найдешь. Но знаете, дело тут даже не в памятниках и постройках, а в подготовке экскурсовода: что он покажет, что сможет рассказать, насколько интересно.

– А к 400-летию? В Челнах нет сейчас никакой привязки к этой дате.

– Действительно, можно было бы создать памятник, посвященный высадке крестьян на этот берег. Место ведь вполне понятное, в районе Элеваторной горы. Оно старше, чем та же улица Центральная. Почему не поставить памятник? Их у нас в городе не хватает. Думаю, эти люди этого достойны. 1626 год – смута только прошла, первый русский царь из династии Романовых воцарился, только-только народ стал приходить в себя, и кто-то решил основать здесь поселение. Понятно, что были определенные преференции. Это было выгодно, но опасно. И тем не менее, они сюда пришли и освоили новую землю. Поставить им памятник – это было бы вообще прекрасно.

Анна Перебаскина