«Если человека ждет семья, предприятие, где он работал, все будет нормально»

Более тысячи челнинцев отправились в зону СВО. Сегодня их живыми-здоровыми ждут дома близкие, друзья, коллеги. Городские предприятия «забронировали» места за своими мобилизованными и поддерживают их семьи. Есть те, кто пошел дальше и подумал о реабилитации военнослужащих после окончания спецоперации. Так, «КАМАЗ» планирует отправить своих сотрудников в санаторий-профилакторий – уже разработана программа реабилитации, предусматривающая как физическую, так и психологическую помощь. «Я считаю этот вопрос крайне важным, и решать его надо в объемах всей страны, не только «КАМАЗу» – высказался накануне Сергей Когогин.  Какая поддержка понадобится бойцам, что для них может сделать окружение и как поддержать близкие – мы спросили у медиков, психологов и ветеранов боевых действий, которые имеют подобный опыт. 

«ПСИХОЛОГАМ НУЖНО РАБОТАТЬ С СЕМЬЕЙ. МУЖЧИНЫ РАЗВЕ СКАЖУТ, ЧТО С НИМИ ЧТО-ТО НЕ ТАК?»

Лариса Танова, глава клиники «Танар»:



– Однозначно, поддержка и реабилитация военнослужащих – важное дело. Это наш гражданский долг – поддержать тех парней, которые вернулись с фронта, их семьи. Здесь бы я на первое место поставила психологический вопрос. Могут быть физические раны, но психологическая рана – она действительно очень серьезная. Поэтому психологическая поддержка в программе реабилитации должна быть на первом месте.

Мы понимаем, если психологически человек не сломлен, не запуган, то реабилитация по всем программам пройдет отлично. Здесь и есть цель восстановления – вернуть человека в строй. Важна поддержка окружения, семьи, психологов. И психологам нужно работать, в том числе, с семьей. Что уж скрывать – мужчины разве скажут, что с ними что-то не так? Состояние могут заметить мамы, жены: тревожится, плохо спит, стал прибегать к вредным привычкам и т.д. Поэтому реабилитация должна идти через родственников, в первую очередь. А в дальнейшем уже нужно заниматься телом в зависимости от состояния мужчины. Понятно, что могут вернуться и с увечьями. Нужно строить реабилитационные программы, исходя из индивидуального состояния. 

Вместе с психологической поддержкой на первом месте должна быть и социальная. Возможно, часть вернувшихся не смогут больше трудиться на своих прежних местах работы. Необходимо создавать условия: переобучить, пересмотреть заработную плату. Надо найти им поддержку и работу всеми возможными и невозможными способами. Это уже задача государства, города, работодателей. Продумать возможности для дополнительного дохода или выплат этим людям для того, чтобы они зарабатывали и содержали семью.
 
Мы всегда готовы помочь. Более того, мы уже помогаем семьям мобилизованных. Можем включиться в процесс реабилитации военнослужащих. У нас есть специалисты, в том числе массажисты, физиотерапевты, травматологи-ортопеды и т.д.

«МЫ НЕ ДОЛЖНЫ ОСТАВЛЯТЬ ИХ НАЕДИНЕ С ИХ ПРОБЛЕМАМИ»

Тимур Гизатулин, директор медцентра «Клиника 03»:



– Все те, кто уходит в зону СВО, прекрасно понимают, для чего они туда едут и возвращаясь, мы не должны оставлять их наедине с их проблемами. Важна комплексная реабилитация – это много-много шагов, которые надо принять. Начиная от законодательства и заканчивая социумом. Это, в первую очередь, нормативно-правовая база, которая должна быть принята на законодательном уровне. Все участники СВО, вообще боевых действий, должны иметь право получить реабилитацию. Я так пониманию, у нас на сегодняшний день еще не принято таких законов. Инициатива появилась у «КАМАЗа». Очень здорово, что мы к этому так относимся, инициативу сами проявляем. Но это должно быть закреплено законом. Ну и общество необходимо подготовить, в том числе.
 
К реабилитации нужно подходить с точки зрения профессионалов, и я уверен, что на «КАМАЗе» именно так и поступают. Это комплексный подход, там очень много нюансов, вопросов, даже для людей, которые вернулись без каких-либо потерь по здоровью и психологических последствий. Ведь расстройства могут проявляться не сразу, а постепенно. Это тоже надо учитывать. В первую очередь нужна психологическая, психиатрическая помощь. В том числе и работа с близкими, потому что им тоже надо уметь правильно себя вести. 

Так, сначала мы приводим человека в нормальное состояние. Психологическая помощь, инклюзия – возвращение этих людей к стабильности, к жизни в обществе, в общении с близкими. В некоторых случаях военнослужащие видели настолько тяжелые вещи, которые мы даже представить не можем… У нас уже были примеры: афганская, чеченская военная кампания. Не знаю статистику, но это, наверное, увеличение и употребление алкоголя, наркотиков. С этими вопросами также надо будет разбираться. 

Также стоит вопрос возвращения в строй людей с физическими травмами. Когда человек уже не испытывает болей, психологическая работа проведена, начинается работа с протезированием, чтобы он не испытывал никакого дискомфорта. Это тоже целый комплекс мер. Здесь на помощь приходит современная высокотехнологичная медицина – качество медпомощи в этом вопросе шагнуло далеко вперед. Современные протезы позволяют практически не испытывать никакого физического дискомфорта, некоторые даже спортом продолжают заниматься. Далее следует решить вопрос возвращения этих людей на свои рабочие места. 

Сейчас очень много видеороликов в интернете: герои России, которые вернулись с СВО с различными травмами, получают реабилитацию в Москве. Там все проходит успешно, с улыбкой все рассказывают. Видно, что люди приняли свое состояние и то, что с ними произошло. Сейчас самое главное, наверное, уметь это принять. 

Реабилитация – физическая, психологическая, социальная – не может быть краткосрочной. Это долгий процесс. Мы, конечно, также можем принять участие в программах реабилитации, штат медицинских работников позволяет это сделать. У нас есть и детские, и взрослые психологи. Уже ведем работу с семьями мобилизованных, которых курируем, оказываем поддержку.

«ГЛАВНОЕ – НАДО НАУЧИТЬ ОКРУЖЕНИЕ ПРИНИМАТЬ ИХ. ЧТОБЫ НЕ БЫЛО ФРАЗ: «Я ТЕБЯ ТУДА НЕ ПОСЫЛАЛ»

Айрат Камалов, психолог, психиатр, психотерапевт:



Нужно обязательно выяснить соматические жалобы. Навязчивые мысли, страхи, чувство вины, что не смог оказать помощь и т.д. – это все может спровоцировать стресс. А он, в первую очередь, отражается на важных органах. В числе вернувшихся может оказаться значительная часть людей, у которых будут проблемы с желудочно-кишечным трактом. Самое вероятное – гастрит. Здоровая работа ЖКТ обеспечивает нас энергией, строительным материалом, гормональной и иммунной системой. А если есть проблемы, мы можем создать ресурсное состояние. Его создание в таком случае остается за психологами, психотерапевтами и психиатрами. Человек должен с их помощью поверить в себя. 

Если после возращения возникает пристрастие к вредным привычкам, то, прежде всего, нужно искать причину. Мужчина ушел от непосредственной угрозы смерти, но от мыслей, которые он там переживал, еще не освободился. Соматические проблемы, мысли – это провоцирует тревожное состояние. Появляется внутреннее напряжение, стресс, которое влечет изменение физиологии организма. Чувство вины, обиды на себя и на других – это блоки в теле. С ними обязательно работать надо, освобождать. Зачастую человек не может этого сделать. Проще забыться или уменьшить восприятие. Человек алкоголизируется, впадает в наркотическое опьянение. Они таким образом пытаются хоть на какое-то время обеспечить себе более-менее комфортное состояние. Необходимо научить человека брать ответственность за свое состояние, чувства, поведение. Чтобы он был больше всех заинтересован в своем восстановлении. Выбирать слова, чтобы человек нас принял. Не советы, а единое мнение с ним. Нужно понять его, хоть и трудно понять человека, прошедшего такое. Научиться принять людей с их болью – самое важное. Не обижаться, когда они совершают некомфортные действия, агрессируют на малейшие замечания в их адрес и т.д. Это сложно, но нужно. 

Реабилитация – это очень сложный процесс. Главное не создавать гиперопеку. Это тоже может иметь обратный эффект. Необходимо найти золотую середину, создать ресурсное состояние. Обеспечить не только комфорт и благополучие, но и поспособствовать тому, чтобы он мог взять часть ответственности за себя. 

Для людей, которые возвращаются с увечьями, необходимо создать условия, чтобы они могли быть востребованным в обществе. найти ему деятельность, в которой он будет продуктивен, сможет реабилитировать и заземлять себя. Необходима занятость, чтобы человек был востребован. В области, где он почувствует себя частью общества и поймет, что он не только пользуется благами, но вносит свой вклад и работает в созидательность режиме. 

Самое главное – надо научить окружение принимать этих людей со всеми их проблемами. В том числе тех, кто будет вовлечен в реабилитацию. Чтобы не было фраз: «Я тебя туда не посылал», «Я не виноват, что ты пришел оттуда таким» и т.д. Таких вещей быть не должно.

«ВАЖНО, ЧТОБЫ НАШИ РЕБЯТА, ВЕРНУВШИСЬ, НЕ ЧУВСТВОВАЛИ СЕБЯ, НЕ ДАЙ БОГ, ВДРУГ НЕНУЖНЫМИ»

Елена Шуралева, директор санатория «Жемчужина»: 



– Председатель Федерации профсоюзов РТ Елена Кузьмичева от имени всех подведомственных санаториев дала уверение о готовности принимать на реабилитацию людей, возвращающихся из зоны СВО. Если будет принято решение, что в санатории страны будут направляться на реабилитацию участники спецоперации, мы будем участвовать в этом в первых рядах. Мы готовы предложить весь спектр наших услуг для оздоровления воинов. Это даже не обсуждается. Если мы можем взять на себя какую-то задачу, нагрузку, и государству, нашим ребятам станет легче, мы готовы. Это та малость, которой мы можем им быть благодарны за то, что они на себя сейчас взяли тяжелейшую задачу, величайший труд. Сейчас каждый из нас на своем месте должен сделать все для того, чтобы там нашим ребятам было легче. Сегодня страна проходит колоссальные испытания, которые определяют ее будущее. Каждый житель должен в этом принимать участие в любой, посильной ему, форме. Мы просто обязаны поддержать и всех мам, жен, детей, чьи мужчины ушли на территорию СВО. Мы с администрацией города и Комсомольского района продолжаем работать с жителями Мариуполя. Вникаем в каждую их проблему, решаем их вместе с ними. Считаю, что ни для одного человека такие испытания бесследно пройти не могут. 

Возможно, будет требоваться и психолого-эмоциональная поддержка для вернувшихся из СВО. Для себя я точно понимаю – важно, чтобы наши ребята, вернувшись оттуда, где они личности, которые берут на себя решение тяжелейших задач и совершают важнейшие действия, придя сюда не чувствовали себя, не дай Бог, вдруг ненужными. Они такое прошли! Они должны здесь и дальше быть востребованы. Я говорю это еще и как профессиональный историк. Известно, что были ситуации, когда наши воины, победив в Великой Отечественной войне, будучи героями, вернувшись, оказалось, что не каждый из них смог найти свое место в жизни. Сейчас очень важно, чтобы этого не случилось. Сегодня много делается для того, чтобы о героях нашего времени знала вся страна – говорят о них в СМИ, показывают их фото, размещают баннеры в городах. Это очень важно. Необходимо, чтобы, когда они вернутся, их жизненный путь, опыт, понимание решения экстремальных задач был востребован уже в мирной жизни. Наши солдаты должны встречаться с детьми в школах, рассказывать о том, как важно вставать на защиту Родины. Нам нужно возрождать патриотизм с участием тех ребят, кто сегодня защищает мир. От них, в первую очередь, должны слышать наши дети, как надо относиться к своей стране.

«КОГО-ТО НАДО ПРОСТО ВЫСЛУШАТЬ. МЫ, ПРОШЕДШИЕ ВОЙНУ, ПРАВИЛЬНО ЕГО ПОЙМЕМ С ПОЛУСЛОВА»

Наиль Каюмов, председатель региональной военно-общественной организации «Полевая почта Герат»: 



– Анализируя прошлое, когда мы приходили из Афганистана, мы чувствовали конкретную государственную поддержку. Социальная поддержка – она очень важна. Ребята знают, что Родина ждет их, что будет помощь, льготы. Это дает им какую-то стабильность. Это очень важно. И, конечно, медицинское обслуживание. Вы же знаете об «афганском синдроме». Он все еще есть. Сейчас придут эти ребята с Украины. Войны – они совершенно разные. Важно понимать, ради чего ты воюешь. 

Каждый человек индивидуален. Важно, чтобы он себя в жизни нашел. У меня есть друг из Можги – служили вместе, осталось два месяца до увольнения в запас, он подорвался на мине, оторвало ступню. Он приехал и был настолько потерян, что два месяца нас видеть не хотел. Он ведь был крепкий здоровый парень, понимаете? А потом взял себя в руки, открыл хлебопекарню, женился, нарожал детей. А есть парни из нашей же команды, которые вернулись из Афганистана живы–здоровы, но себя не нашли. Один друг буквально сразу же попал в группировку и в первый месяц сел на 15 лет. Кто куда попал… Не угадаешь, кому что надо, не все себя в жизни находят. Но если человека ждет семья, предприятие, где он работал, все будет нормально.

У нас самих, у «Полевой почты Герат», есть своя реабилитация. Мы поддерживаем друг друга морально, материально. К нам уже приходят ребята, которые приехали в отпуск, мы им помогаем. Пусть они к нам приходят, озвучивают свои проблемы, мы им будем помогать. Когда мы открывали центр гуманитарной помощи, я сразу обозначил: даже если завтра война закончится, мы будем нужны, как поддержка, чтобы помочь людям сориентироваться, найти себя. Кому что надо – кому-то материально, кому-то с трудоустройством, кого-то просто выслушать. Мы-то, прошедшие войну, правильно его поймем с полуслова, нам не надо разъяснять.  

«БЛИЗКИМ ТОЖЕ ТРЕБУЕТСЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ – ОНИ ПРОШЛИ КОЛОССАЛЬНОЕ ИСПЫТАНИЕ, ОЖИДАЯ СВОЕГО СЫНА, МУЖА, БРАТА»

Антон Миронов, ветеран спецназа, участник боевых действий на Северном Кавказе:



– Когда я участвовал в Чеченской кампании, понятия «реабилитация» как такового не было. Был пятнадцатидневный реабилитационный отпуск по возвращению с командировки. Мы уезжали домой и на этом вся реабилитация заканчивалась. Потом, примерно в 2015-х годах, стали практиковать отправку людей в санаторий. Но проблема была в том, что отправляли участников боевых действий не с семьями, а одних. Из-за этого люди туда не ездили. Потом все-таки начали отправлять с семьями, так как близким тоже требуется реабилитация – они прошли колоссальное моральное и психологическое испытание, ожидая своего сына, мужа, брата. Поэтому однозначно должен быть комплекс мер для поддержки всей семьи. Непосредственно участникам боевых действий требуется, в первую очередь, психолог.

Гражданские психологи – это не военные психологи, им самим нужна реабилитация после общения с ветеранами боевых действий. Они просто не смогут с этим справиться. Такая проблема есть как в Татарстане, так и по всей России. 

Поддержка очень нужна, но военные люди сами ни за что не пойдут к психологу. Нужна также и профилактически-санаторная реабилитация – все возвращаются с болячками, у всех определенные травмы: болят спины, ноги, грыжи. Мне кажется, что такая курортная реабилитация была бы очень эффективной. Есть время для того, чтобы освоиться в мирной жизни, когда тебе ничего не грозит и ты находишься вне общества. По своей памяти, по возвращению у нас возникла проблема – было очень много людей вокруг. Мозг привык анализировать ситуацию – а вдруг противник? В первые недели было очень тяжело. А санаторий исключает такое большое количество людей, ты с ними знакомишься, и они очень быстро перестают быть тебе чужими.

Лично мне очень помогла семья. Как правило, нас не было по полгода, мы ездили в командировки и за это время накапливалось огромное количество дел как на службе, так и на гражданке. Обязательно нужно включаться во все бытовые моменты, чтобы не возникало никаких дурных мыслей. Еще нужно делиться своим опытом. 

В глобальном плане – должно поменяться мировоззрение у всего общества. Если у нас ветераны Великой Отечественной войны априори всегда имели уважение в обществе, здесь такое понимание далеко не у всех. Ветеранов Афганской кампании общество вообще долгое время не принимало. Такое мнение нужно исключать, так как такое большое количество людей с постстрессовым синдромом в любом случае скажется на обществе. И чем больше оно будет готово к принятию этих людей как героев, тем выше вероятность их быстрой реабилитации.

Chelny-biz.ru