Новости
Подробно


«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

09.10.2023, 22:47

Дележка родительского дома посеяла раздор в некогда дружной семье Харитоновых, хорошо известных в Малой Шильне. Братья и сестры делят хилую избушку своей матери, где вместе с ней живет ее младший сын – аутист. Анастасии Павловне 95 лет, Косте – 47. За ними присматривает Дмитрий Харитонов - седьмой ребенок в семье. Он обратился за помощью к журналистам: говорит, что влиятельные родственники могут подключить все свои связи, чтобы добиться своего. В тайнах семьи экс-главы Малошильнинского поселения Геннадия Харитонова разбирался Chelny-biz.ru

ИЗ-ЗА ЧЕГО КОНФЛИКТ

«В НАЧАЛЕ СЕНТЯБРЯ МНЕ МАМА ГОВОРИТ: «НАДО ЭТОТ ДОМ ПРОДАТЬ»

В Тукаевском районном суде идет разбирательство между кровными братом и сестрой: Дмитрий Харитонов просит выписать из родительского дома Людмилу Крапивину. Официальная причина – «в связи с неуплатой коммунальных платежей и отсутствием помощи матери и тяжелобольному брату». Последний – инвалид, матери 95 лет. Дмитрий рассказывает, что всегда смотрел за ними, а сестра теперь хочет оформить опекунство над братом и прибрать к рукам дом. Таким образом, конечный объект противостояния - участок в Шильне в 16,7 соток с жилым объектом.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

4 октября на первом заседании родственники должны были собраться в суде. Вместо Дмитрия пришел его юрист.

- Мне звонит представитель, говорит, что судья просит номер сестры. Присылаю. Юрист перезванивает – суд перенесли на 31 октября. По таким основаниям, что Люда судье сказала, что не получала повестку. Хотя мой юрист говорит об обратном, что целый пакет документов ей отправляла, в их числе и повестка, - поделился Харитонов. - Люда говорит: «Я оформляю опекунство над Костей, поэтому сама буду присутствовать». Она здесь прописана. А где прописан Костя, там и тот, кто за ним смотрит. Таким образом ее не лишить регистрации в доме.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Людмила Крапивина уже была опекуном Кости, страдающего аутизмом. 95-летняя мать, Харитоновых, Анастасия Паввловна, которая внимательно слушала разговор сына с журналистом, прокомментировала тот период двумя словами.

- Не слушала, не работала, - сказала она.

- Люда была до меня опекуном, но за Костей и мамой все равно я ухаживал. Все время был здесь, изначально, как прописался. У мамы еще сестренка была живая, когда она сюда приезжала, я уезжал к жене. Мы с супругой живем в Большой Шильне в частном доме, - поделился Дмитрий. - Я приезжаю каждый день сюда – утром и вечером. Если мама скажет, что надо ночевать, значит так и делаю. У нас с супругой просто свое хозяйство – коровы, овечки, курочки. Жена тоже одна боится.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

По словам Дмитрия Харитонова, ярые разборки между братьями и сестрами начались осенью.

- В начале сентября мне мама говорит: «Надо этот дом продать». Честно признаюсь, я владелец, и у меня мыслей таких даже не было. Удивился.

95-летняя Анастасия Павловна рассказала, что в поселке не осталось родных, ей даже не с кем поговорить. Да и устала она от потребительского и пренебрежительного отношения старших детей.

- Не надо, надоело все, - кратко заключила она.

- В городе она жить не хочет. Они с Костей жили, точнее зимовали один раз у старшей сестры на ГЭСе. Были белые, вон, как та дверь. На улицу они гулять не выходили. Кто с ними гулять будет? – добавил Харитонов.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

После просьбы мамы Харитонов позвал риелтора. Участок с домом оценили в 6,2 миллиона рублей с возможностью торга.

- Позвал специалиста, но тут соседи «хорошие», сразу позвонили, видимо, - поделился Дмитрий.

В разговоре, уже на улице, он отметил, что соседи – «заинтересованные». По его словам, соседский забор зашел за пределы своей территории, что не понравится новым владельцам.

- Риелтор приехала, все тут сфотографировала. Стояли у дома, только начали договариваться, к нам подоспели Люда, еще сестра, что живет напротив, и старший брат. И все говорят: «Дом спорный». Риелтор говорит мне, что позвонит через день. Потом она мне сказала, что дом не спорный, и я могу спокойно выставлять на продажу. Они не хотят, чтобы я продавал дом. Мама говорит, что это ее инициатива, но они ее не слышат даже. Так получается, что мы с мамой вдвоем против них сейчас воюем.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

По словам Харитонова, на днях он все равно выставил объявление о продаже участка с домом.

- Тут я и подал в суд на лишение Люды регистрации в этом доме. Вроде ерунда. Как я слышал и мне объясняли до этого – без ее согласия даже могут выписать. Приедет или не приедет на заседание. А тут она, видите, как повернула. Что оформляет опекунство над Костей. Но как она это может сделать, если я его опекун и никаких отказов не писал? Причин нет на то, чтобы у меня его отобрали. Я что, за ним не ухаживаю? Или он грязный, голодный ходит? Или соседи жалуются?

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

КТО ТАКИЕ ХАРИТОНОВЫ

«ОТЕЦ БЫЛ, ЕЩЕ КАК-ТО ДЕРЖАЛ ВСЕХ. ЕГО НЕ СТАЛО В 2007 ГОДУ, И ПОШЛО-ПОЕХАЛО»

Семья Харитоновых переехала в Малую Шильну в 70-х годах из кряшенского села Новые Гардали. Строился литейный завод и поселение попало под снос. Ближайшими стали участки в том же Тукаевском районе.

- Папа работал трактористом, поэтому выбрал Малую Шильну, - рассказывает Дмитрий.

Отец, Николай Харитонов, ушел на фронт добровольцем в 17 лет.

- Семь лет на войне был папа. Ветеран Великой Отечественной войны. Морской пехотинец, был в Карелии, дошел до Берлина, - перечислял по памяти собеседник издания.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Анастасия Павловна добавила, что покойный супруг также участвовал в войне с Японией на Дальнем Востоке.

Сама Харитонова работала в тылу. Она также является ветераном ВОВ и ветераном труда. Сын аккуратно достал из шкафа кофту, на которой закрепили ее награды и ордена. Помог надеть матери, поддерживая рукава.

- Даже половины нет, - раздраженно поделился он, – все растащили. Одна из дочек ее медали и ордена увезла в школу сыну. Она и сын вообще с другой фамилией ходят, не Харитоновы. Зачем? Она же еще мать героиня, восемь детей. Нет медали…

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

В семейном разговоре мать вспомнила своих родителей.

- Бабушка с дедушкой 1905 года рождения, - добавляет Дмитрий. - Я еще их помню. Учился в пятом классе, когда их не стало. Они здесь жили. Мама ухаживала тоже за родителями. Это, наверно, из поколения в поколение на слабых вешают. А мы все равно плохие.

Дмитрий Харитонов седьмой ребенок в семье, Константин самый младший.

- Отец был, еще как-то держал всех. Его не стало в 2007 году, и пошло-поехало. Маму никто не слушает, даже не прислушивается толком, - вспоминал собеседник. – Раньше участок был 30 соток, еще папа был живой. Все приезжали помогать в огороде: вместе садили картошку, выкапывали. Поначалу так было. Часть от большого участка в конце Гене отдали, он там дом построил, потом продал. Это давно было.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Многодетные отец с матерью работали в местном совхозе.

- Мама же говорит: только волосами еще полы не подметала. Так и росли. У мамы подруги спрашивали: «Ой, Настя, как ты их подняла? Восемь человек, тут троих с трудом удается». Хозяйство всю жизнь было. Я подрос, тоже в совхозе работал. Руководил там Вильданов Фоат Габдулхакович, царствие ему небесное. (Речь идет о главе некогда одного из крупнейших сельхозпредприятий Тукаевского района ПК «Камский» - Ред.) Работал, потом в армию ушел. Когда вернулся, опять работал. Потом потихоньку совхоз начал разваливаться, времена менялись. Мы начали работать еще при Советском Союзе.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Как отмечают мать с сыном, характер у них одинаковый.

- Я пошел по маминым стопам, без скотины жить не могу. Но здесь не могу держать, хватит. Столько голов свиней было – около 30. Я себе даже штаны не мог вторые купить, потому что денег не видел. А они приезжают, режут, сдают, продают, а мне и маме ничего не остается, - заявил мужчина.

На данный момент его единственный источник дохода – продажа продуктов собственного подворья: мясо, яйца, молоко и прочее. Дмитрий Харитонов рассказывает, что нанял юриста на последние деньги и боится, что родственники, влиятельные люди, подключат личные связи.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

КУДА ДЕЛИ ДЕНЬГИ МАТЕРИ

«ЧТО-ТО ОНИ ТАМ ПРОВЕРНУЛИ, И КВАРТИРА ДОСТАЛАСЬ ВТОРОЙ СЕСТРЕ»

- Они сначала уехали в город все, - рассказал о братьях и сестрах спикер. – А сейчас здесь строятся. Но одна сестра на ГЭСе, а старший вообще в Казани живет. Сестра, которая живет напротив, она никак не помогает. Она только на пять минут заходит. Причем такое редко случается. Но ведь, как дочь, она должна посидеть с мамой, попить чай, поговорить. Как положено. А у нее не так, все время какие-то причины – это не так, то не так.

По словам Харитонова, после смерти отца старшие братья и сестры отказались от дома.

- Мы ездили к нотариусу тогда. А сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом, оказывается. Сами приходят, маму не замечают, только и хвалятся, кто что и где продал. Тоже мне - бизнесмены. Например, старший брат приезжает, он с семьей брезгает в этом доме ночевать. Уезжает к Гене. Им же апартаменты нужны.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Собеседник поделился историей, как его мама и младший брат несколько лет назад лишились возможности жить в квартире.

- Вы, наверное, слышали, ветеранам войны давали квартиры. То есть деньги, а там уже сами люди решали – однокомнатная или деньги. Приезжали, смотрели этот дом. Он у нас уже как нежилой.  Папа умер, маме 940 тысяч рублей дали на ремонт этого дома. Две сестры узнали про это и поехали в исполком. Деньги получили и говорят: «Мы немного сами добавили и купили на ГЭСе однушку на мамино имя». Насколько помню, добавили около 60 тысяч рублей. Но мама все думала, что кто за Костей смотрит, тому и квартира будет. А в то время как раз Люда была опекуном. Что-то они там провернули, и квартира досталась второй сестре, что ходила за деньгами. А 500 тысяч рублей отдали старшему брату в Казань, все шито-крыто. А дом как стоял, так и стоит.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Анастасия Павловна дала дарственную на этот дом Дмитрию. Его доля составляет три четверти, у Константина одна четвертая.

- Дом они точно не продадут. Мы два собственника здесь, но моя доля больше. Поэтому все и ополчились против нас. Шесть человек

Дмитрий подозревает, что сестре Людмиле, с которой он сейчас судится, помогает Геннадий Харитонов - экс-глава Малошильнинского сельского поселения. Сейчас он депутат поселения.

- Он под меня что-то роет. На каком основании - не знаю. Но пусть все будет по закону. Мне бояться нечего… Они просто тянут сейчас. Им нужно время, чтобы успеть оформить опекунство. Это можно сделать в течение месяца, я знаю по своему опыту. Люда сама на пенсии, пятый ребенок по счету. Мы ей с мамой говорили несколько раз: «Выпишись по-хорошему».

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

КАК ДЕЛЯТ БРАТА-ИНВАЛИДА

«ОНИ ДАЖЕ ОРГАНАМ ОПЕКИ НЕ ПОДЧИНИЛИСЬ, Я ЗВОНИЛ, ПРОСИЛ ВМЕШАТЬСЯ»

Семья рассказала о недавнем вопиющем случае. С момента инцидента не прошло и месяца.

- Сначала сестры Костю увели в дом напротив. Знают, что меня вечером не бывает. Я в пять утра и вечера начинаю кормить скотину. Они в половине шестого зашли и ушли. Мама говорит: «Раз, и Костя пропал. Как так?». Вышла, говорит, на крыльцо, кричит. Никого. Потом подошла ко двору, у мамы зрение плохое, слышит - соседи разговаривают у себя. Хорошие соседи должны были отреагировать – ведь бабушка кричит, что-то случилось. А они затихли. Потом крики мамы, видимо, услышали и Костя пришел домой. Я предупредил их: «Еще раз возьмете Костю без моего разрешения, смотрите у меня», - рассказал Харитонов.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Через неделю, по его словам, все повторилось.

- Костю вообще увезли. Я был в Большой Шильне, чувствую – что-то не то у мамы происходит. Звоню – ревет. Спрашиваю. Она говорит: «Да, Люда заходила, разговаривала с кем-то по телефону и ходила из комнаты в комнату». Потом к Косте привязалась. Мама говорит ей: «Не надо, не увози, Дима будет ругаться». Она рукой махнула, в машину посадила и уехала.

Константина увезли в квартиру сестры на ГЭСе, рассказывает Дмитрий. Он пробыл там две ночи.

- Мы ждали его на следующий день, не привезли. Они даже органам опеки не подчинились, я звонил, просил вмешаться.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Мужчина добавил, что когда приехал за младшим братом, тот вышел из подъезда один в странном состоянии.

- Вышел, смотрит и смеется. Я внимание его к себе привлекаю, он не замечает. Спрашиваю: «Тебе что-то дали?». Он бьет пальцем по шее, сами знаете, что значит жест.

ЧТО ДАЛЬШЕ

«МАМА ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ПАРУ СЛОВ В СУДЕ»

На следующее судебное заседание Дмитрий собирается приехать вместе с матерью.

- Мама хочет сказать пару слов в суде. Примерно такого содержания: «Люда, если ты опекунство оформишь, как ты со мной под одной крышей собираешься жить? Ты ведь уже была опекуном». Она же все говорила: «Ладно, Костя, а маму-то куда девать?». Она ее хотела сдать в дом престарелых, - поделился он.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Анастасия Павловна специально не легла в больницу – дабы не пропустить суд.

А сам Харитонов уже нашел вариант для переезда.

- Я хотел этот дом продать и купить в Большой Шильне, рядом со своим. У меня есть знакомый, он хочет уехать на родину и предложил мне купить его кирпичный дом. Он тоже пожилой человек. Тоже детям только деньги нужны, и больше ничего. Он даже дрова колит сам до сих пор.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

Издание готово предоставить слово другой стороне конфликта.

Ангелина Самцова

Не теряйте связь с новостями.
Telegram