Дележка родительского дома посеяла раздор в некогда дружной семье Харитоновых, хорошо известных в Малой Шильне. Братья и сестры делят хилую избушку своей матери, где вместе с ней живет ее младший сын – аутист. Анастасии Павловне 95 лет, Косте – 47. За ними присматривает Дмитрий Харитонов - седьмой ребенок в семье. Он обратился за помощью к журналистам: говорит, что влиятельные родственники могут подключить все свои связи, чтобы добиться своего. В тайнах семьи экс-главы Малошильнинского поселения Геннадия Харитонова разбирался Chelny-biz.ru

ИЗ-ЗА ЧЕГО КОНФЛИКТ

«В НАЧАЛЕ СЕНТЯБРЯ МНЕ МАМА ГОВОРИТ: «НАДО ЭТОТ ДОМ ПРОДАТЬ»

В Тукаевском районном суде идет разбирательство между кровными братом и сестрой: Дмитрий Харитонов просит выписать из родительского дома Людмилу Крапивину. Официальная причина – «в связи с неуплатой коммунальных платежей и отсутствием помощи матери и тяжелобольному брату». Последний – инвалид, матери 95 лет. Дмитрий рассказывает, что всегда смотрел за ними, а сестра теперь хочет оформить опекунство над братом и прибрать к рукам дом. Таким образом, конечный объект противостояния - участок в Шильне в 16,7 соток с жилым объектом.

«Сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом…»

4 октября на первом заседании родственники должны были собраться в суде. Вместо Дмитрия пришел его юрист.

- Мне звонит представитель, говорит, что судья просит номер сестры. Присылаю. Юрист перезванивает – суд перенесли на 31 октября. По таким основаниям, что Люда судье сказала, что не получала повестку. Хотя мой юрист говорит об обратном, что целый пакет документов ей отправляла, в их числе и повестка, - поделился Харитонов. - Люда говорит: «Я оформляю опекунство над Костей, поэтому сама буду присутствовать». Она здесь прописана. А где прописан Костя, там и тот, кто за ним смотрит. Таким образом ее не лишить регистрации в доме.

Людмила Крапивина уже была опекуном Кости, страдающего аутизмом. 95-летняя мать, Харитоновых, Анастасия Паввловна, которая внимательно слушала разговор сына с журналистом, прокомментировала тот период двумя словами.

- Не слушала, не работала, - сказала она.

- Люда была до меня опекуном, но за Костей и мамой все равно я ухаживал. Все время был здесь, изначально, как прописался. У мамы еще сестренка была живая, когда она сюда приезжала, я уезжал к жене. Мы с супругой живем в Большой Шильне в частном доме, - поделился Дмитрий. - Я приезжаю каждый день сюда – утром и вечером. Если мама скажет, что надо ночевать, значит так и делаю. У нас с супругой просто свое хозяйство – коровы, овечки, курочки. Жена тоже одна боится.

По словам Дмитрия Харитонова, ярые разборки между братьями и сестрами начались осенью.

- В начале сентября мне мама говорит: «Надо этот дом продать». Честно признаюсь, я владелец, и у меня мыслей таких даже не было. Удивился.

95-летняя Анастасия Павловна рассказала, что в поселке не осталось родных, ей даже не с кем поговорить. Да и устала она от потребительского и пренебрежительного отношения старших детей.

- Не надо, надоело все, - кратко заключила она.

- В городе она жить не хочет. Они с Костей жили, точнее зимовали один раз у старшей сестры на ГЭСе. Были белые, вон, как та дверь. На улицу они гулять не выходили. Кто с ними гулять будет? – добавил Харитонов.

После просьбы мамы Харитонов позвал риелтора. Участок с домом оценили в 6,2 миллиона рублей с возможностью торга.

- Позвал специалиста, но тут соседи «хорошие», сразу позвонили, видимо, - поделился Дмитрий.

В разговоре, уже на улице, он отметил, что соседи – «заинтересованные». По его словам, соседский забор зашел за пределы своей территории, что не понравится новым владельцам.

- Риелтор приехала, все тут сфотографировала. Стояли у дома, только начали договариваться, к нам подоспели Люда, еще сестра, что живет напротив, и старший брат. И все говорят: «Дом спорный». Риелтор говорит мне, что позвонит через день. Потом она мне сказала, что дом не спорный, и я могу спокойно выставлять на продажу. Они не хотят, чтобы я продавал дом. Мама говорит, что это ее инициатива, но они ее не слышат даже. Так получается, что мы с мамой вдвоем против них сейчас воюем.

По словам Харитонова, на днях он все равно выставил объявление о продаже участка с домом.

- Тут я и подал в суд на лишение Люды регистрации в этом доме. Вроде ерунда. Как я слышал и мне объясняли до этого – без ее согласия даже могут выписать. Приедет или не приедет на заседание. А тут она, видите, как повернула. Что оформляет опекунство над Костей. Но как она это может сделать, если я его опекун и никаких отказов не писал? Причин нет на то, чтобы у меня его отобрали. Я что, за ним не ухаживаю? Или он грязный, голодный ходит? Или соседи жалуются?

КТО ТАКИЕ ХАРИТОНОВЫ

«ОТЕЦ БЫЛ, ЕЩЕ КАК-ТО ДЕРЖАЛ ВСЕХ. ЕГО НЕ СТАЛО В 2007 ГОДУ, И ПОШЛО-ПОЕХАЛО»

Семья Харитоновых переехала в Малую Шильну в 70-х годах из кряшенского села Новые Гардали. Строился литейный завод и поселение попало под снос. Ближайшими стали участки в том же Тукаевском районе.

- Папа работал трактористом, поэтому выбрал Малую Шильну, - рассказывает Дмитрий.

Отец, Николай Харитонов, ушел на фронт добровольцем в 17 лет.

- Семь лет на войне был папа. Ветеран Великой Отечественной войны. Морской пехотинец, был в Карелии, дошел до Берлина, - перечислял по памяти собеседник издания.

Анастасия Павловна добавила, что покойный супруг также участвовал в войне с Японией на Дальнем Востоке.

Сама Харитонова работала в тылу. Она также является ветераном ВОВ и ветераном труда. Сын аккуратно достал из шкафа кофту, на которой закрепили ее награды и ордена. Помог надеть матери, поддерживая рукава.

- Даже половины нет, - раздраженно поделился он, – все растащили. Одна из дочек ее медали и ордена увезла в школу сыну. Она и сын вообще с другой фамилией ходят, не Харитоновы. Зачем? Она же еще мать героиня, восемь детей. Нет медали…

В семейном разговоре мать вспомнила своих родителей.

- Бабушка с дедушкой 1905 года рождения, - добавляет Дмитрий. - Я еще их помню. Учился в пятом классе, когда их не стало. Они здесь жили. Мама ухаживала тоже за родителями. Это, наверно, из поколения в поколение на слабых вешают. А мы все равно плохие.

Дмитрий Харитонов седьмой ребенок в семье, Константин самый младший.

- Отец был, еще как-то держал всех. Его не стало в 2007 году, и пошло-поехало. Маму никто не слушает, даже не прислушивается толком, - вспоминал собеседник. – Раньше участок был 30 соток, еще папа был живой. Все приезжали помогать в огороде: вместе садили картошку, выкапывали. Поначалу так было. Часть от большого участка в конце Гене отдали, он там дом построил, потом продал. Это давно было.

Многодетные отец с матерью работали в местном совхозе.

- Мама же говорит: только волосами еще полы не подметала. Так и росли. У мамы подруги спрашивали: «Ой, Настя, как ты их подняла? Восемь человек, тут троих с трудом удается». Хозяйство всю жизнь было. Я подрос, тоже в совхозе работал. Руководил там Вильданов Фоат Габдулхакович, царствие ему небесное. (Речь идет о главе некогда одного из крупнейших сельхозпредприятий Тукаевского района ПК «Камский» - Ред.) Работал, потом в армию ушел. Когда вернулся, опять работал. Потом потихоньку совхоз начал разваливаться, времена менялись. Мы начали работать еще при Советском Союзе.

Как отмечают мать с сыном, характер у них одинаковый.

- Я пошел по маминым стопам, без скотины жить не могу. Но здесь не могу держать, хватит. Столько голов свиней было – около 30. Я себе даже штаны не мог вторые купить, потому что денег не видел. А они приезжают, режут, сдают, продают, а мне и маме ничего не остается, - заявил мужчина.

На данный момент его единственный источник дохода – продажа продуктов собственного подворья: мясо, яйца, молоко и прочее. Дмитрий Харитонов рассказывает, что нанял юриста на последние деньги и боится, что родственники, влиятельные люди, подключат личные связи.

КУДА ДЕЛИ ДЕНЬГИ МАТЕРИ

«ЧТО-ТО ОНИ ТАМ ПРОВЕРНУЛИ, И КВАРТИРА ДОСТАЛАСЬ ВТОРОЙ СЕСТРЕ»

- Они сначала уехали в город все, - рассказал о братьях и сестрах спикер. – А сейчас здесь строятся. Но одна сестра на ГЭСе, а старший вообще в Казани живет. Сестра, которая живет напротив, она никак не помогает. Она только на пять минут заходит. Причем такое редко случается. Но ведь, как дочь, она должна посидеть с мамой, попить чай, поговорить. Как положено. А у нее не так, все время какие-то причины – это не так, то не так.

По словам Харитонова, после смерти отца старшие братья и сестры отказались от дома.

- Мы ездили к нотариусу тогда. А сейчас они хотят, чтобы все общее стало. Вспомнили, что это родительский дом, оказывается. Сами приходят, маму не замечают, только и хвалятся, кто что и где продал. Тоже мне - бизнесмены. Например, старший брат приезжает, он с семьей брезгает в этом доме ночевать. Уезжает к Гене. Им же апартаменты нужны.

Собеседник поделился историей, как его мама и младший брат несколько лет назад лишились возможности жить в квартире.

- Вы, наверное, слышали, ветеранам войны давали квартиры. То есть деньги, а там уже сами люди решали – однокомнатная или деньги. Приезжали, смотрели этот дом. Он у нас уже как нежилой. Папа умер, маме 940 тысяч рублей дали на ремонт этого дома. Две сестры узнали про это и поехали в исполком. Деньги получили и говорят: «Мы немного сами добавили и купили на ГЭСе однушку на мамино имя». Насколько помню, добавили около 60 тысяч рублей. Но мама все думала, что кто за Костей смотрит, тому и квартира будет. А в то время как раз Люда была опекуном. Что-то они там провернули, и квартира досталась второй сестре, что ходила за деньгами. А 500 тысяч рублей отдали старшему брату в Казань, все шито-крыто. А дом как стоял, так и стоит.

Анастасия Павловна дала дарственную на этот дом Дмитрию. Его доля составляет три четверти, у Константина одна четвертая.

- Дом они точно не продадут. Мы два собственника здесь, но моя доля больше. Поэтому все и ополчились против нас. Шесть человек

Дмитрий подозревает, что сестре Людмиле, с которой он сейчас судится, помогает Геннадий Харитонов - экс-глава Малошильнинского сельского поселения. Сейчас он депутат поселения.

- Он под меня что-то роет. На каком основании - не знаю. Но пусть все будет по закону. Мне бояться нечего… Они просто тянут сейчас. Им нужно время, чтобы успеть оформить опекунство. Это можно сделать в течение месяца, я знаю по своему опыту. Люда сама на пенсии, пятый ребенок по счету. Мы ей с мамой говорили несколько раз: «Выпишись по-хорошему».

КАК ДЕЛЯТ БРАТА-ИНВАЛИДА

«ОНИ ДАЖЕ ОРГАНАМ ОПЕКИ НЕ ПОДЧИНИЛИСЬ, Я ЗВОНИЛ, ПРОСИЛ ВМЕШАТЬСЯ»

Семья рассказала о недавнем вопиющем случае. С момента инцидента не прошло и месяца.

- Сначала сестры Костю увели в дом напротив. Знают, что меня вечером не бывает. Я в пять утра и вечера начинаю кормить скотину. Они в половине шестого зашли и ушли. Мама говорит: «Раз, и Костя пропал. Как так?». Вышла, говорит, на крыльцо, кричит. Никого. Потом подошла ко двору, у мамы зрение плохое, слышит - соседи разговаривают у себя. Хорошие соседи должны были отреагировать – ведь бабушка кричит, что-то случилось. А они затихли. Потом крики мамы, видимо, услышали и Костя пришел домой. Я предупредил их: «Еще раз возьмете Костю без моего разрешения, смотрите у меня», - рассказал Харитонов.

Через неделю, по его словам, все повторилось.

- Костю вообще увезли. Я был в Большой Шильне, чувствую – что-то не то у мамы происходит. Звоню – ревет. Спрашиваю. Она говорит: «Да, Люда заходила, разговаривала с кем-то по телефону и ходила из комнаты в комнату». Потом к Косте привязалась. Мама говорит ей: «Не надо, не увози, Дима будет ругаться». Она рукой махнула, в машину посадила и уехала.

Константина увезли в квартиру сестры на ГЭСе, рассказывает Дмитрий. Он пробыл там две ночи.

- Мы ждали его на следующий день, не привезли. Они даже органам опеки не подчинились, я звонил, просил вмешаться.

Мужчина добавил, что когда приехал за младшим братом, тот вышел из подъезда один в странном состоянии.

- Вышел, смотрит и смеется. Я внимание его к себе привлекаю, он не замечает. Спрашиваю: «Тебе что-то дали?». Он бьет пальцем по шее, сами знаете, что значит жест.

ЧТО ДАЛЬШЕ

«МАМА ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ПАРУ СЛОВ В СУДЕ»

На следующее судебное заседание Дмитрий собирается приехать вместе с матерью.

- Мама хочет сказать пару слов в суде. Примерно такого содержания: «Люда, если ты опекунство оформишь, как ты со мной под одной крышей собираешься жить? Ты ведь уже была опекуном». Она же все говорила: «Ладно, Костя, а маму-то куда девать?». Она ее хотела сдать в дом престарелых, - поделился он.

Анастасия Павловна специально не легла в больницу – дабы не пропустить суд.

А сам Харитонов уже нашел вариант для переезда.

- Я хотел этот дом продать и купить в Большой Шильне, рядом со своим. У меня есть знакомый, он хочет уехать на родину и предложил мне купить его кирпичный дом. Он тоже пожилой человек. Тоже детям только деньги нужны, и больше ничего. Он даже дрова колит сам до сих пор.