«Илдус Саидович сказал: «Ребята, у нас есть шанс одну преступную страницу в истории Челнов перевернуть»

Chelny-biz.ru продолжает цикл публикаций «90-е в Челнах». Героем второго материала стал заместитель прокурора Набережных Челнов Айдар Салимуллин, который непосредственно участвовал в разгроме преступных групп, в расследовании дел жестоких ОПС «29 комплекс» и «Тагирьяновские». Он отмечает, что многие ужасы 90-х вскрылись только в начале 2000-х, когда в Татарстане всерьез взялись за группировки и начали постепенно распутывать клубок преступлений. Прокурор вспоминает, как ОПС держали город в страхе (так что порой сами следователи нуждались в охране), как отжимали бизнес и легализовали криминальные доходы. Следователям часто приходилось собирать разбросанные останки расчлененных жертв. Однажды доказать массовое убийство помог старый ботинок, как Шерлоку в «Собаке Баскервилей». О том, почему власти были бессильны перед бандами начала 90-х, как удалось переломить ситуацию на рубеже веков, чем нынешние ОПС отличаются от «классического» криминала, и что думает о лидерах 90-х, Айдар Салимуллин рассказал Chelny-biz.ru.

«У СЛЕДОВАТЕЛЕЙ БЫЛА ОХРАНА, ДОВОЗИЛИ ДО ДОМА, МАШИНУ ПРИСТАВЛЯЛИ, ОРУЖИЕ ВЫДАВАЛИ»

…Так было по всей стране. Советская власть распалась, новое государство и его органы формировались. Развал в экономике, и как следствие зарплату людям не платили. Законодательство менялось, и оно не всегда срабатывало. Поэтому эффективность работы правоохранительных органов была снижена. Из-за нестабильности стали организовываться новые по форме особо опасные группировки, которые объединились по территориальному признаку, используя несовершенство законодательства, слабость государства и правоохранителей.

Я переехал в Набережные Челны в 1993 году, а в мае 1994-го поступил на службу в прокуратуру Комсомольского района на должность старшего следователя. Проработал там до 1995 года. После ликвидации городских районов была сформирована единая прокуратура Челнов, которая включала в себя и следственный отдел.

Тогда поддерживался какой-то определенный общественный порядок, но участников группировок не всегда удавалось привлечь к ответственности. Они уже тогда имели финансовые ресурсы, могли угрожать или еще каким-то образом воздействовать на потерпевших и свидетелей. В этом плане было очень сложно. Страдали все! Почему? Потому что не было выработано эффективных методов противодействия ОПГ, взаимодействие правоохранительных органов не всегда отвечало требованиям. Все эти моменты порождали безнаказанность. Люди боялись давать показания, угрожали им и их близким. По сути, люди тогда остались с проблемой один на один.

В нашем городе, по-моему, в 1998-м за год было совершено где-то 180 убийств (для сравнения в 2016 году – 35 – авт.). Много народу погибало. Это было тяжелое время. Мы в свою очередь тоже принимали определенные меры безопасности. При расследовании резонансных дел в отношении ОПС организовывали охрану членов следственных групп. При необходимости в определенные периоды у следователей была охрана, довозили до дома, машину какую-то приставляли, выдавали огнестрельное оружие. Но это были короткие периоды.

Когда в республике назрела такая ситуация, что организованная преступность стала сдерживающим фактором развития, проникла в жизненно важные сферы экономики и общества, уже влияла на общественную безопасность и порядок, инвестиционную политику, руководство Татарстана приняло политическое решение о ликвидации ОПГ и сообществ как явления. Это было на рубеже веков.

В Верховном суде РТ рассматривалось уголовное дело по первому крупному преступному сообществу «Хади Такташ». Мы изучали опыт коллег, ведь раньше никто этим предметно не занимался. Мы все могли расследовать небольшие банды, групповые убийства, но ОПС – это другое. Требовались новые методики и тактики расследования, значительное количество усилий и ресурсов. И в Казани, как в столице, начали более целенаправленную правильную работу.

Меня тогда перевели на должность прокурора-криминалиста. В мои обязанности входило оказание методической и практической помощи следователям при осмотре мест происшествия, я назначал экспертизы, исследовал вещественные доказательства, планировал.

Разматывать клубок преступной деятельности ОПС «29 комплекс» в Челнах мы начали с убийства Рамиля Валеева по прозвищу «Рамушкин», одного из лидеров «двадцатьдевятников». Когда стали расследовать, прокурор города Илдус Саидович Нафиков стал нашим мозгом. Собрал нас и сказал: «Ребята, давайте, сделаем вот так… У нас есть шанс одну преступную страницу в истории Набережных Челнов перевернуть». Вместе с начальником УВД Дауфитом Хамадишиным и руководством других профильных служб посидели, подумали, выбрали единый план действий, создали группы по направлениям. Работал уже не один следователь, а целая группа. Был создан целый штаб, где аккумулировалась вся поступающая информация, исходя из которой планировались необходимые оперативные и следственные мероприятия.

Так постепенно мы вышли на преступную деятельность сообщества в Москве, где проживали в то время руководители ОПС Саляхов, Власов, Еременко, и на другие регионы России, где были совершены преступления.

«ОТСТРЕЛЯТЬ ОРУЖИЕ – ЭТО ПРИВЕСТИ ЕГО В ТАКОЕ БОЕВОЕ СОСТОЯНИЕ, ЧТОБЫ НЕ ДОПУСТИТЬ ПРОМАХА»

…Убийство Рамушкина было совершено 30 августа 2001 года. Мы установили место, откуда был произведен выстрел – подвал. Там мы провели часов шесть-семь. Осмотр места происшествия был длительный и скрупулезный и дал свои положительные результаты. На входной двери был обнаружен след пальца руки одного из причастных к убийству. Там же мы нашли бутылку из-под пива, тоже со следами рук, гильзу, автомат – то есть все следы, которые характерны для убийства с применением огнестрельного оружия. Начали допрашивать жителей дома. Одновременно отрабатывали и личность самого потерпевшего, поскольку он являлся одним из руководителей преступного сообщества в Набережных Челнах.

«Верхушка» этого ОПС «29 комплекс» – Адыган Саляхов, Юрий Еременко, Александр Власов – проживала в Москве. Рузаль Асадуллин находился в местах лишения свободы и в мае 2001 года как раз освободился. Мы начали связывать эти факты, предположили, что между ними могла начаться внутриклановая борьба, так сказать, передел сфер влияния. Выявили пятерых человек, которые непосредственно могли совершить это преступление или были причастны и могли способствовать.

В дальнейшем было установлено место, где оружие готовили для убийства. Это был участок леса на правом берегу Камы в Менделеевском районе. Они там пристреливали это оружие. Мы нашли человека, который их возил туда на катере. В том месте, где производилась отстрелка оружия, обнаружили гильзы. Там стояла многолетняя сосна, внутри которой остались пули.

Профессионалы знают, что значит отстрелять оружие. Это проверить его работоспособность и прицельные механизмы, привести его в такое боевое состояние, чтобы не допустить промаха и осечки. Отстреливают оружие для того, чтобы человек, который будет совершать преступление, прочувствовал его и был в нем уверен.

Валеев был убит с одного выстрела. Пуля попала ему в тело. Но она имеет такую характерную особенность как смещенный центр тяжести. Пуля, ударившись о какие-то твердые костные фрагменты, меняет направление и повреждает внутренние органы. Она прошла навылет (мы ее потом нашли возле подъезда) и была деформирована, идентифицировать ее к этому оружию было очень сложно.

В последующем мы начали работать на установление возможных других преступлений этого ОПС. «Двадцатьдевятники» представляли общественную опасность. Оперативники владели информацией, что они имеют значительный арсенал оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и устройств. Один из участников данного преступного сообщества сообщил, что арсенал хранится у него, в частном доме в поселке ЗЯБ. Изъяли боеприпасы, два гранатомета, взрывчатку, гранаты и очень большое количество огнестрельного оружия. На маркировках изъятых боевых патронов серия и год выпуска совпали с маркировками гильз, обнаруженных на месте пристрелки оружия и в подвале, откуда был убит Валеев.

«ТРУП ОБЕЗГЛАВИЛИ И ОТЧЛЕНИЛИ КИСТИ РУК. ЗАКОПАЛИ НЕДАЛЕКО В ЛЕСУ»

После этого мы стали проверять сообщения граждан о пропавших без вести родственниках в период с начала 1990 года. В ходе работы выявили, что эта же группа участников преступного сообщества совершила еще ряд убийств в Набережных Челнах, Аксубаевском районе, в Москве. Одна из жертв – ближайший соратник Саляхова Головкин. Второй – человек, считавшийся киллером и доверенным лицом, Маниев. Мы установили, что они были похищены в Москве окружением Рузаля Асадуллина. Их убили, обезглавили, отсекли кисти рук, чтобы невозможно было идентифицировать по отпечаткам пальцев рук.

Когда мы установили причастность данных лиц к преступлению, выехали в Москву. Трупы были найдены в Раменском и Домодедовском районах Московской области. Тела и их части были закопаны в разных ямах. Все, что нашли, доставили в Набережные Челны, идентифицировали, установили причину смерти, определили полный круг лиц, причастных к похищению и убийству этих людей.

Продолжая расследование, получили информацию, что в свое время Адыган Саляхов, лидер ОПС «29 комплекс», послал в Набережные Челны человека для устранения, убийства Рузаля Асадуллина, который вышел из-под его контроля, хотел самостоятельности и представлял для лидеров ОПС определенную опасность. А у Асадуллина здесь остались очень близкие друзья, которых «отодвинули» от источников денежных средств. Они все с одного двора, вместе учились в школе, и они были верны Рузалю. Эти люди также представляли определенную опасность. Они узнали от Власова, который втайне от других участников поддержал Асадуллина, что в город едет человек с целью убить его. Обманным путем заманили того на дачу одного из участников группировки в садовом обществе «Восход». Там пытали, выясняли цель приезда и, в конце концов, тоже убили. Труп обезглавили, отчленили кисти рук. Закопали недалеко в лесу. Мы пропавшего очень долго искали и нашли только через год. Установили полную картину убийства.

Когда часть людей уже была у нас под стражей, давала показания, было выявлено еще одно убийство в Челнах. Фамилия жертвы – Николаев, кличка «Мендель». Это житель Менделеевска. Тоже был сторонником Саляхова и искал здесь Асадуллина, чтобы убить. Война же продолжалась!

Николаева вычислили и за Набережными Челнами, в районе мясокомбината, убили, расчленили и закопали возле села Мусабай-Завод. Зимой в какой-то сельскохозяйственной канаве мы его обнаружили.

«МЫ ДОЛГО ИСКАЛИ ЭТО МЕСТО, В ИТОГЕ НАШЛИ ЯМУ, И ОТТУДА ВЫПАЛ БОТИНОК»

… Когда нам стало известно о войне, о противоборстве внутри этого сообщества, по мере расследования стали выясняться новые факты. В 1996 году в деревне Старое Мазино Мензелинского района были убиты восемь человек. В доме местного жителя Рафиса Лукманова. С ним «двадцатьдевятники» вместе занимались сбытом алкогольной продукции Мензелинского ликероводочного завода. У них возникли определенные разногласия, и Саляхов дал команду убить Лукманова. В деревню приехали четверо. С собой у них было два пистолета. Увидели, что в доме Лукманова гости, но и это их не остановило. Первым убили Лукманова, потом его сына и гостей. Один был пьяный, спал в машине на улице. Его добивали ножом. Мужчина до утра еще был жив, на этой машине выехал на какую-то дорогу и там до приезда скорой помощи скончался от потери крови. Человек практически ничего не видел, но тоже был убит только потому, что находился там.

Это зверское преступление долгое время оставалось нераскрытым. В ходе осмотра места происшествия во дворе нашли мужской ботинок, ношенный достаточно длительное время. Мы тогда предположили, что он мог принадлежать кому-то из преступников. После того, как мы получили информацию о причастности активных участников из ОПС «29 комплекс» к этому преступлению, они рассказали, куда выбросили оружие и одежду, в которой совершили эти убийства.

Мы выехали туда. Это было остановочное место, а потом придорожное кафе на повороте в с/з «Воровского» на автодороге, ведущей в сторону Актаныша. Несколько берез росло на территории, стоял придорожный туалет, на тот момент уже двухсекционный из кирпича. Нам рассказывали, что он был построен уже позже, а до этого стоял деревянный, как скворечник. Мы долго искали это место, в итоге нашли яму – и оттуда при раскопке среди многочисленного мусора выпал какой-то ботинок на левую ногу. Мне показалось, что он мне знаком, я похожий где-то видел. Потом после осмотра мы поняли, какую ценность представляет эта находка. Второй такой же, но на правую ногу находился в камере хранения вещественных доказательств в прокуратуре. У него на подошве был характерный рисунок «елки», на внешней стороне – пришитый металлический лейбл. Получается, мы тогда нашли второго брата. Это, как в повести «Собака Баскервилей», там тоже нашли ботинок Баскервиля. Два ботинка, а какие у них разные судьбы! Один, помните, был найден на болоте в будке у собаки, а другой сгорел в комнате гостиницы? У нас было примерно то же самое.

Вот мы сопоставили, что не могло быть просто совпадений. Провели трасологическую экспертизу (экспертизу следов – авт.), доказали, что ботинки идентичны и были парой. Далее мы продолжали искать оружие: нам нужно было найти два пистолета и нож. Поиски велись очень долго, поскольку прошло много времени. Наш коллега Айрат Галимарданов, сейчас он прокурор Тукаевского района, ездил туда дней семь-десять и, в конце концов, нашел то, что искали. Орудие убийства было обнаружено рядом с тем туалетом, который построили. Также на месте раскопок нашли и нож, которым была убита последняя жертва. И все благодаря тому ботинку…

… В России мы были, наверное, самыми первыми (после Москвы) по внедрению в практику новых видов экспертиз. И одной из таких была одорологическая экспертиза запаховых следов. Два человека не могут иметь один и тот же запах пота. Носителем запаха является кровь. И вот результаты экспертизы показали, что обнаруженные нами ботинки принадлежат одному лицу, которое участвовало в совершении этого преступления. Мы доказали это со стопроцентной уверенностью. Таким образом мы раскрыли это страшное преступление, оно было доказано не только показаниями участников, свидетелей, а именно объективными данными.

«СХЕМЫ У НИХ БЫЛИ НОВАТОРСКИЕ. ОНИ ПРИВЛЕКАЛИ СПЕЦИАЛИСТОВ, НЕ ИСКЛЮЧАЕМ, ЧТО БЫЛИ И КОРРУПЦИОННЫЕ МОМЕНТЫ»

Когда удалось восстановить картину криминальной деятельности ОПС, для нас это был большой эмоциональный подъем, можно сказать, наступил «момент истины». Начали поднимать дела по людям, которые потерялись, без вести пропали в период самого расцвета ОПГ – в 1993 году.

После того, как раскрыли 21 убийство (за которые впоследствии судили членов ОПС – авт.), мы изучили экономическую составляющую этого явления «29 комплекс». Они же откуда-то деньги брали, а не только контролировали предпринимателей, «Автозаводский» рынок. Стали проверять их предприятия и выявили, что они фактически путем мошенничества при эмиссии (выпуске) ценных бумаг завладели Елабужским мясокомбинатом «Модуль». Оттеснили настоящих учредителей данного предприятия. Это происходило в три этапа. Там было уникальное на то время немецкое оборудование, линия очень прогрессивная. Завладев мясокомбинатом, начали выпускать продукцию, то есть легализовали похищенное и стали зарабатывать. Кстати, продукция у них была хорошая, народ брал (смеется).

В один из дней члены ОПС даже оформили кредит на 60 млн рублей через Сбербанк. Там была такая хитрая схема, деньги перечисляли на подставные фирмы. Мы проверяли их – директорами числились алкоголики. Похищенные 60 млн были положены на счета руководителей «двадцатьдевятников». Для нас экономические эпизоды были самыми интересными, поскольку это происходило в период приватизации. Схемы у них были по тем временам достаточно новаторские. Они привлекали специалистов: юристов, бухгалтеров, экономистов. Также мы не исключаем, что были и коррупционные моменты.

«В КЛАССИЧЕСКОМ ПОНИМАНИИ ОПС, ЧТО МЫ ПОЛУЧИЛИ В 90-Е, СЕЙЧАС В ГОРОДЕ УЖЕ НЕТ»

Если дать характеристику людям, которые возглавляли эти преступные группы, скажу, что они неординарные личности. Тот же Адыган Саляхов очень амбициозный, волевой человек. У него задатки лидера действительно были. Но это же не означает, что он физически должен быть самым сильным и с большими кулаками. Он прежде всего думающий, мыслящий человек, смотрящий дальше других. Мог подчинить себе других. А там ведь тоже ребята не простые… Он был достаточно жестким, мог заставить людей и бояться, и уважать. Я бы так сказал: ему бы свои возможности да во благо общества, немалого бы достиг.

Или тот же самый Рузаль Асадуллин… Очень умный, проницательный и изворотливый парень. Среди этих ребят есть даже, может быть, в чем-то талантливые, но они в силу своих жизненных ситуаций, обстоятельств не смогли реализоваться в другой ипостаси.

Тогда были другие законы, они воспринимали жизнь совсем иначе. Они выросли на улице, когда мама с папой на работе, на «КАМАЗе». Не было нормального досуга, идеологии, молодежной политики. Из этого образовался вакуум, который заполнился вот этим негативом.

Свой отпечаток в формирование психологии внесли и иностранные фильмы. Вспомните «Крестный отец», «Последний Дон». Позже появилась «Бригада». Кстати, «Бригада», как говорил Илдус Саидович, - это самый социально-опасный фильм. Он в принципе как пособие «Как стать лидером группировки». При этом там все лидеры и участники ОПС печально заканчивают, но на этого особого внимания зрители не обращают, не делают правильного вывода из увиденного.

Мне доводилось встречать людей, которые проходили по нашим делам и уже освободились. Практически все сожалели о содеянном, о потерянном впустую времени. Мне очень отрадно, что они сделали для себя правильные выводы, некоторые завели семьи, работают.

Если говорить про сегодняшние ОПС, то они к «классическому» криминалу уже отношения не имеют. Они систематически совершают преступления, имея доступ к определенным ресурсам. На «КАМАЗе» воруют запчасти, комплектующие. В основном люди совершают преступления в той сфере, в которой работают. Один, скажем так, «мозг» создает схему, другие – кто ворует, кто перевозит, кто реализует, кто прикрывает. В данной системе это и есть преступное сообщество, поскольку собрана иерархия – пирамида. ОПС в классическом понимании, что мы получили в 90-е годы, к счастью, в нашем городе уже нет. И, я думаю, уже не будет. Сейчас мы сравниваем молодежь с прежней. Да, воруют, наркотики употребляют, а в общем и целом молодежь-то здоровая. Большинство хочет работать и учится, нужно им помогать реализовать себя. Ситуацию нужно контролировать и упреждать, чтобы у нас не было предпосылок к возврату в прошлое.

Мне часто знакомые говорят: «Ты живешь в таком бандитском городе!». Я говорю: вы просто не понимаете. Мы, наоборот, делам наш город безопасным. У вас тоже это есть, но вы не боретесь с этим, а мы боремся.

Chelny-biz.ru