«Процесс закончится, мы разойдемся. Но совесть останется с нами. Не допустите ошибку!»

В Челнах вынесен приговор по первому уголовному процессу с участием присяжных заседателей - по убийству при туманных обстоятельствах. Причем, дело пересматривали во второй раз - с новым составом присяжных, но вердикт получился прежним. Простые обыватели вершили судьбу 41-летнего челнинца Рузалина Мингазова. Мужчине грозило до 15 лет лишения свободы за убийство 54-летнего соседа, как считало следствие. В суде состоялись жаркие баталии защиты и гособвинения. Подсудимого представлял известный адвокат Евгений Котов, на версии обвинения настаивал старший помощник прокурора Челнов Олег Ульянченко, известный по расследованию таких громких дел, как ОПС «Тагирьяновские» и убийство восьмилетней Василисы Галициной. На прениях и оглашении оправдательного вердикта удалось присутствовать Chelny-biz.ru. О том, какими доводами руководствовались стороны, и к какому выводу пришел оправданный Мингазов - в репортаже из зала суда.

«КУХОННЫЙ НОЖ БЫЛ ВЫНЕСЕН ТЕМ ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРЫЙ ВЫБЕЖАЛ ИЗ ДОМА»

Убийство было совершено 24 марта 2019 года в поселке ГЭС. Жителя дома 10/25 Рамиля Зиятдинова обнаружили с ножевым ранением в живот возле магазина «Пятерочка». Тело лежало на асфальте. Только через 17 дней в убийстве задержали его соседа Рузалина Мингазова. Как посчитало следствие, мужчина, находясь напротив подъезда дома, ударил соседа ножом в брюшную полость. В результате тот, скрываясь от нападавшего, добежал до магазина «Пятерочка» и скончался. Опознал Мингазова как убийцу единственный очевидец - некий Трофимов, не житель данного дома. Он незадолго до происшествия подходил к потерпевшему и пытался стрельнуть сигарету. Как показал Трофимов, в тот момент Мингазов выбежал из подъезда с двумя ножами, а потерпевший убежал от него в сторону магазина. Свидетель же обнаружил на асфальте раненого Зиятдинова и попросил вызвать скорую помощь.

Задержанный Рузалин Мингазов заявил о непричастности к преступлению. К его защите подключился известный челнинский адвокат Евгений Котов. Изучив дело, он посчитал своего подзащитного невиновным. Он настаивал на суде присяжных как единственной возможности избежать незаслуженного наказания.

22 ноября прошлого года первый суд присяжных завершился оправдательным вердиктом. Но прокуратура не согласилась с решением и внесла апелляционное представление. В январе 2021 года Верховный суд Татарстана отменил решение и направил дело на новое рассмотрение, но уже в ином составе суда.

Много времени ушло на сбор новой коллегии присяжных. По некоторым данным, отбирали из 500 человек. На этот раз среди вершителей судеб оказались и мужчины. Всего было собрано шесть человек. Все они средних лет, не судимы. Две недели назад стартовал процесс. Накануне состоялись прения сторон.

Первым в прениях слово взял гособвинитель Олег Ульянченко. Старший помощник прокурора начал с анализа исследованных в суде заседании доказательств, отмечая, что будет обращать внимание присяжных заседателей на те особенности, которые при сопоставлении друг с другом указывают на вину Мингазова в убийстве.

Так, прокурор сначала остановился на причине смерти жертвы. Мужчина скончался от одного единственного ранения в живот, которое привело к повреждению кишечника и обильному внутреннему кровотечению. В брюшной области было обнаружено свыше одного литра крови. Нож погрузился в тело на 16 см. Также были повреждены куртка и тельняшка убитого.

– Это говорит о той значительной физической силе человека, который нанес данный удар. Это мог сделать только здоровый, молодой человек. На момент совершения преступления Мингазову было 39 лет, - отметил Ульянченко.

Отдельно представитель обвинения остановился на орудии преступления. Экспертиза показала, что рана была нанесена обычным кухонным ножом.

– Мы вам продемонстрировали, что два схожих по размеру ножа были изъяты по месту жительства и в гараже Мингазова. При этом гособвинение не утверждает, что одним из этих ножей он нанес смертельный удар потерпевшему. Так как параметры могут подходить к очень многим другим ножам. Но задержан был Мингазов спустя 17 дней и мог избавиться от орудия преступления. Вы в силу своего жизненного опыта понимаете, что в повседневной жизни никто такой нож при себе носить не будет. Я тут хотел бы отметить про очевидца Трофимова (единственный свидетель по делу, опознавший Мингазова, как убийцу. Трофимов не живет в этом доме - авт.). На видео видно, что он в своих руках держал только банку пива: выпил, выбросил и побежал. Кухонный нож был вынесен тем человеком, который выбежал из дома. Орудие не было обнаружено в ходе осмотра места происшествия. В данном случае мы говорим, нож, как вышел из дома, так и зашел туда. Убийца выбежал именно из этого дома, а потом вернулся обратно.

В ходе разбирательства гособвинителем были вызваны в суд все мужчины - соседи погибшего. Ульянченко вновь разобрал всех детально: кто где работает, какого возраста и телосложения, были ли дома на момент преступления и какие имеют алиби.

– Чтобы помимо показаний вы могли визуально взглянуть на этих людей, чтобы у вас появилось внутреннее убеждение: способен этот человек совершить убийство или нет? Подходит он по своим параметрам под того человека, который запечатлен на видео, или нет? – объяснил проделанную работу представитель прокуратуры.

«У ПОДСУДИМОГО ЭКСПЕРТЫ ОТМЕТИЛИ НЕУСТОЙЧИВОСТЬ ЭМОЦИЙ И ОБИДЧИВОСТЬ. ЭТИ ОСОБЕННОСТИ И РАСКРЫЛИСЬ В МОМЕНТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ»

Далее Ульянченко буквально поминутно разложил видео с камеры наблюдения детского сада рядом с домом 10/25 поселка ГЭС. Следствие предоставило запись с 16:00 до 17:00 25 марта 2019 года.

– Показания показаниями, а видео - это самое объективное доказательство, которое есть. Самое важное - это время, которое обмануть нельзя, – обозначил прокурор.

В 16:05 из первого подъезда 10/25 вышел потерпевший Рамиль Зиятдинов. По одежде и комплекции его узнала родная сестра. Спустя полторы минуты вышел подсудимый Рузалин Мингазов, чтобы покурить, поддерживая подъездную дверь рукой. В это время мимо него прошел Зиятдинов.

– Далее Мингазов, в отличие от обычных своих действий, когда держит дверь подъезда и курит, отходит от нее, и дверь закрывается. После чего проходит туда, куда прошел Зиятдинов. В своих двух допросах Мингазов всячески не хотел признавать, что дверь подъезда закрывалась, и он отходил в сторону потерпевшего. Возможно, это несвойственное поведение Мингазова вызвано тем, что Зиятдинов мог поругаться с ним из-за курения на крыльце подъезда, - высказал версию Ульянченко. - Нам известно, что погибший вел здоровый образ жизни, не пил и не курил. Такого человека однозначно должно было раздражать, что кто-то курит и, тем более, с открытой дверью подъезда. На то, что такое могло произойти, указала и сестра Зиятдинова. В 16:08 Рузалин Мингазов заходит обратно. С этого времени больше ничего не происходит, мы видим только ноги Зиятдинова. В 16:21 появляются еще одни ноги под крыльцом. Это подходит свидетель Трофимов. На видео видно, что мужчины разговаривают под крыльцом. В 16:26 выходят из-под козырька подъезда. Как показал в зале суда Трофимов, когда они вышли из-под козырька, потерпевший стал возмущенно махать руками в сторону дома и высказывать, что в этом доме нет порядочных людей, а живут одни «обиженки». При этом Зиятдинов целенаправленно в сторону какого-либо этажа не указывал. Также слово «обиженки» свидетельствует, что кто-то на него обиделся. Последние обращения на Зиятдинова датированы 2014 годом, то есть практически пять лет назад от момента преступления. Ну, и свидетели показали, что последние годы они с «Ромой» (так называли погибшего - авт.), не конфликтовали. Он столкнулся до Трофимова только с Мингазовым. В 16:28 мы наблюдаем, что выбегают еще одни ноги из подъезда.

Здесь прокурор отвлекся, напомнив присяжным, что Мингазов и его сестра высказывали подозрения о возможной причастности к убийству другого жителя этого подъезда - с пятого этажа. С ним у погибшего якобы уже случались конфликты.

– Свидетелю, во-первых, надо было услышать, что кто-то назвал его «обиженкой», подойти к окну, открыть и посмотреть, кто там высказывается и показывает именно в его сторону, что именно ему это адресовано, - акцентировал Ульянченко. - После чего он должен отыскать орудие преступления - два ножа (о том, что убийца выбежал с двумя ножами сообщил свидетель Трофимов - авт.). Далее одеться и быстрым шагом спуститься с пятого этажа на крыльцо. Чисто физически за две минуты все эти действия сосед погибшего сделать не успел бы, – посчитал гособвинитель.

Плюс Ульянченко заметил присяжным: был ли смысл этому соседу убивать Зиятдинова на глазах у Трофимова?

– В то же время у Мингазова окна выходят в другую сторону, и он не знает, что происходит во дворе. Когда он выходил курить, видел потерпевшего одного. К Зиятдинову обычно никто не подходит, все знают, что у него есть определенные психические заболевания. Трофимов подошел к нему случайно, спросить сигарету, он не знал про него ничего, и поэтому у них завязался разговор. Мингазов, будучи уверенным, что потерпевший там один, выбежал туда с ножами, - заверил присяжных прокурор. - Он не знал, что там окажется Трофимов. Его это не остановило. И потом он уже ему говорил: «Не сдавай меня. Я убил его за поганый язык». Только подсудимый знал, что «Рома» всех словесно обижает. Трофимову об этом известно не было.

Согласно показаниям Трофимова, он побежал к умирающему Рамилю Зиятдинову, положил свою куртку под голову и вызвал скорую. Мингазов, как считает обвинение, зашел домой и вышел обратно уже в другой куртке. Стал наблюдать за потерпевшим только со стороны. Тогда как Трофимов, как только приехала скорая, ушел с места происшествия. Больше они уже не виделись.

Олег Ульянченко также обратил внимание на поведение подсудимого, который, как считает следствие, после убийства пошел к погибшему:

– Есть такая теория – человек, впервые совершивший преступление, возвращается обратно, чтобы понять, что может быть известно сотрудникам полиции, а также убедиться в результатах своего действия. Что в принципе произошло и здесь.

Кроме того, особый интерес у представителя обвинения вызвал тот момент, что подсудимый звонил матери и спрашивал, как включается стиральная машинка. При этом именно Мингазов позвонил сестре погибшего и рассказал о случившемся.

Также с привязкой ко времени, согласно видео, прокурор опроверг показания подсудимого, что тот вышел на улицу, когда увидел из окон толпу, собравшуюся рядом с магазином «Пятерочка».

– Мы знаем, что вышел он из подъезда в 16 часов 36 минут. Увидеть толпу он должен был примерно за минут пять. Но только там в это время толпы-то не было, – заметил Олег Ульянченко. – На асфальте лежал один Зиятдинов, рядом даже Трофимова еще не было. Он первый подбежал к нему, расстегнул олимпийку, увидел ножевое ранение и подложил свою куртку под голову. Далее попросил стоящих у магазина парней вызвать скорую, и уже потом стали собираться люди.

Прокурор также посчитал, что у Мингазова имелась личная неприязнь к потерпевшему, так как его сестра неоднократно жаловалась на него в полицию. Доводы о том, что подсудимому пришлось стирать вещи после поездки к дяде в баню (где он якобы испачкался) гособвинитель не посчитал правдивыми.

– У подсудимого эксперты отметили такие личностные особенности, как неустойчивость эмоций и обидчивость на критические замечания. По моему мнению, эти особенности и раскрылись в нем в момент совершения преступления, - заключил помощник прокурора Олег Ульянченко.

«МОТИВА НИ ВНЕЗАПНОГО, НИ НАКОПИВШЕГОСЯ У МОЕГО ПОДЗАЩИТНОГО НЕ БЫЛО»

– Уважаемые присяжные заседатели, при всем уважении к профессионализму, к убедительной речи прокурора я не могу согласиться с его выводами, – начал адвокат Рузалина Мингазова Евгений Котов. – В целом сложилось впечатление, что достаточно много было высказано предположений.

Со стороны показалось, что прокурор убедил присяжных своим выступлением, и они первое время с недоверием заслушивали речь защитника.

– Я намерен обратить ваше внимание на те моменты, которые, надеюсь, побудят вас задуматься о правильности выводов прокурора, – обозначил Евгений Котов. – Во-первых, не оспаривается первый вопрос, на который вам предстоит ответить: «Доказано ли, что было совершено убийство?» Я не сомневаюсь в вашем вердикте, что доказано, и это никто из участников процесса не оспаривают. Но вот доказано ли, что это убийство совершил именно Мингазов, давайте, попробуем разобраться. Я попробую донести, что мне известно из этого процесса и материалов уголовного дела.

Котов обратил внимание присяжных на то, что убийство было совершено не тайно и средь белого дня в присутствии, как минимум, одного человека. Здесь адвокат согласился с прокурором: убийца должен был понимать, что его действия могут быть замечены жильцами подъезда.

– Такое убийство требует серьезного мотива и побуждения. Значит, это должен был быть какой-то раздражитель. Существует в криминалистике понятие «кумулятивный эффект». Это значит, что негативная информация накапливается продолжительное время, аккумулируется и за счет небольшого толчка выливается наружу в виде какой-то агрессии. Давайте разберем, этот нарыв накапливался у Мингазова или нет? Он проживает в этом доме достаточно давно, как Зиятдинов. С 2012 по 2014 год на погибшего поступали жалобы от жильцов подъезда. Действительно, среди них есть подпись близких к Мингазову, но он сам к этим обращениям отношения не имел. У нас нет таких сведений. Мы выяснили, что случались конфликты погибшего с конкретными жильцами. Со старшим по дому, с женщинами, был конфликт с соседом с пятого этажа - это документально подтверждено, придумывать ничего не надо. Подумайте, получили ли мы информацию о подобных конфликтах с Мингазовым? Я, например, не услышал и не прочитал.

Защитник отметил, что включился в дело только 30 сентября 2019 года.

– Полгода прошло, как дело расследовалось. Люди были допрошены. Мне придумывать ничего не надо, я только анализирую. У меня сложилось мнение (надеюсь, вы его поддержите), что Мингазов не накапливал негатива на Зиятдинова. Другой мотив, который может толкнуть человека на такое серьезное и тяжкое преступление – это моментальный раздражитель. Могли ли стать раздражителем бранные оскорбительные слова, которые высказал Зиятдинов возле подъезда? Могли бы. По крайней мере, об этих словах нам говорит единственный человек – это свидетель Трофимов. Но других-то сведений у нас нет. Только он об этом говорит.

Евгений Котов предложил поискать привязку действий погибшего к Мингазову. Как считает адвокат, во-первых, эти слова должны были быть услышаны.

– Мы установили, что в этот момент подсудимый находился дома. Поскольку других данных у нас нет, какие-либо предположения в этой части недопустимы. Это как раз о тех сомнениях, которые я упомянул в начале. Они используются только в пользу подсудимого, а не в пользу гособвинителя, - заметил Котов.

Также адвокат привел такие неоспоримые факты: квартира подсудимого находится на первом этаже, окна выходят не в сторону подъезда, а в другую сторону. Котов попробовал вместе с присяжными разобраться в адресности высказываний погибшего Рамиля Зиятдинова.

– Придется снова обратиться к показаниям свидетеля Трофимова. Он на судебном заседании, спустя два года, рассказывал, что Зиятдинов высказывал эти слова, просто жестикулируя. А что Трофимов говорил непосредственно сразу после преступления? Мы исследовали протокол допроса от 29 марта 2019 года. Во-первых, свидетель указал, что они с погибшим стояли не под козырьком, а в пяти метрах от подъезда. Далее, цитирую Трофимова: «Он стал высказывать, что нормальных людей не осталось, продолжая стоять спиной к подъезду. Рома стал жестикулировать и показал левой рукой на окна одной из верхних квартир, расположенных от него слева». Давайте, мысленно повернемся спиной подъезду и поднимем левую руку, - предложил присяжным Котов. – Какой стояк у нас будет? Третья строительная. Почему он туда показывал? Адресность ведь была, и при желании можно понять. Мало того, с этой стороны расположены окна второго подъезда, а мы о нем вообще ничего не знаем. Поэтому этот раздражитель нам не подходит.

Далее адвокат разобрал «другой раздражитель», о котором говорил гособвинитель Ульянченко, - замечание, которое Зиятдинов мог сделать Мингазову по поводу курения. В данном случае Евгений Котов был краток:

– У нас есть объективные сведения, что они поругались? Мы от кого-то это услышали? Может, нам запись продемонстрируют? Я этого не слышал. Где у нас внешний раздражитель? Где мотив для убийства? Мы его найти никак не можем, а только предполагаем. Я уважаю мнение гособвинителя, но это же предположение, что Мингазов вышел покурить, поругался с соседом и пошел за ножом. Из этого я пришел к выводу, что мотива ни внезапного, ни накопившегося у моего подзащитного не было. Я не буду говорить, что закон требует выяснять обязательный мотив. Это уже не ваша прерогатива, но тем не менее…

Высказался Котов и о видео с камер наружного наблюдения, возмутившись, почему следствие предоставило только промежуток в один час. Также он заметил, что на кадрах можно разглядеть только движения, а понять, кто именно зафиксирован, невозможно.

– Прокурор сам несколько раз говорил: «Ноги, ноги, ноги». Кто сказал, что там был Мингазов? Прокурор так говорит. Этого недостаточно. Он там не был, и я там не был. Никто из вас там тоже не был. Камера не зафиксировала ранение. Если вы обратили внимание, там сугроб. Вывод: мы с вами знаем, что там произошло преступление, и, якобы, его совершил Мингазов, со слов единственного очевидца Трофимова. Верить или не верить - решать не мне, а вам.

По орудию преступления позиции сторон частично совпали. Все согласны, что это был кухонный нож. Однако адвокат добавил, что на ножах, изъятых у подсудимого 25 марта («не в апреле, когда был задержан Мингазов»), эксперты следов крови не обнаружили.

– Не обнаружили и на ботинках. Более точная молекулярно-генетическая экспертиза, которая до клеточки доходит, тоже не обнаружила следов крови на куртках Мингазова. А вы помните слова свидетеля Трофимова? «Преступник после причинения ранения убрал ножи во внутренний карман куртки». Да, обильного кровотечения могло и не быть, а резаная рана кожи разве не кровоточит? У нас что, никто палец не резал? Разве не могли остаться частицы крови, кожные эпителии, какие-то другие биологические объекты человека, ткани или частицы ткани одежды? Я думаю, что должны были. Мы с вами знаем, что с одежды Зиятдинова изъято 11 образцов крови для исследования. Вопрос поставлен - ответ получен. Кровь была, – заключил Котов.

Адвокат обратил внимание на показания жительницы этого подъезда, которая в тот день возвращалась домой. Она рассказала суду, что видела убегающего Рамиля Зиятдинова, подошла к подъезду, где стояли двое неизвестных ей ранее мужчин.

– Свидетель категорически утверждает, что возле первого подъезда видела молодых мужчин. Мингазова, которого она знает, среди них не было. Вообще она во время допроса сказала: «Это не из нашего подъезда и не из нашего дома». Покрывать Мингазова у нее никаких оснований не было. Прокурор указал, что подсудимый специально надел капюшон. Это опять же предположение, мы об этом не слышали и не видели, никто об этом не говорил. Трофимов утверждает, что он с этой женщиной не разговаривал. По версии обвинения, с ней должен был разговаривать Мингазов. Она говорит, его не было, как понять-то?

Адвокат Евгений Котов категорически не согласен с тем, что убийцей может быть только жилец данного подъезда. Кроме того, он привел интересные сведения о куртках главного очевидца происшествия и подсудимого Рузалина Мингазова. У последнего эксперты посчитали, что исследованная верхняя одежда была загрязнена.

– Мужчина в серой куртке убегает за дом, мужчина в темной, более длинной, куртке уходит в подъезд, точнее заходит за сугроб. Что за сугробом у нас расположено? Подъезд. А проход в сторону второго подъезда виден? Нет. А тротуар? Тоже нет. И достаточно ли сведений, что в подъезд зашел именно тот мужчина, который виден на кадрах предположительно с Трофимовым? Можно предполагать… Опять же мы утверждаем только потому, что об этом говорит свидетель. Так он вообще не может утверждать -зашел убийца в подъезд или нет. К этому времени он убежал в сторону «Пятерочки», – возмущенно высказался адвокат. – Давайте вспомним снова видеокадры, где запечатлены двое мужчин в тот момент, когда уже Зиятдинов убежал. Не знаю, что вы увидели, я увидел, что там куртки разной длины. Причем, у Трофимова куртка короче и светлого цвета. Теперь обращаемся к заключению эксперта. Я специально буду объективно свидетельствовать, чтобы ничего не выдумывать. Две куртки Мингазова - черная и темно-серого цвета по спине 63 и 68 сантиметров. Куртка Трофимого с капюшоном серого цвета - 67 сантиметров. Визуально, неужели разница есть в длине? Нет ее фактически, куртки одинаковые! На видео вы видели, что куртка длиннее. На это же указал сам свидетель Трофимов.

Коснулся адвокат и результатов психолого-психиатрической экспертизы.

– Гособвинитель указал на обидчивость Рузалина Мингазова, а что там дальше - помните? Мы же зачитывали, - обратился к присяжным Котов. – «Существенно это обстоятельство не повлияло на его поведение». Так каждого можно обвинить! Что мы все - каменные? А версия прокурора, что Мингазов вернулся на место преступления, чтоб понять происходящее… Так Трофимов тоже побежал туда! Его тоже тянуло, с точки зрения криминалистики.  

Евгений Котов призвал присяжных не фантазировать и завершил речь весьма ярко:

– Вам в самом начале судебного заседания председательствующий сказал, что вы - судьи факта. Вот факты - это ваше. Вы можете не верить мне, вы можете не верить прокурору. Когда мы свое заключение даем, что мы знаем, и как мы себе представляем эту картину, да? А вы сами определитесь, что объективно-то видели. Отвлекитесь от фамилии Мингазов и посмотрите, где он там? Есть фраза такая, общеизвестная: «Человеку свойственно ошибаться». Я не о вас, я о тех, кто это довел до суда. И прокурор может ошибаться, и я могу ошибаться. Но цена ошибки слишком дорога. Поэтому судить сложно. Говорят, что пик карьеры юриста - это стать судьей. А это легко? Не каждый сможет. Вам сложнее, потому что вы - судьи факта, и вам судить с точки зрения своего восприятия этого мира, с точки зрения жизненного опыта. Поэтому я ничего просить не буду. Я хотел лишь сказать, что процесс закончится, мы все разойдемся каждый по своим делам. Но совесть останется здесь, с нами (показал на сердце - авт.). Не допустите ошибку!

– Спасибо большое, – поблагодарил судья Ильдар Адгамов адвоката за выступление.

Присяжные продолжали сидеть с каменными лицами, их эмоции и мысли невозможно было распознать.

«Я СОСЕДА СВОЕГО НЕ УБИВАЛ! У МЕНЯ ДАЖЕ В МЫСЛЯХ НЕ БЫЛО, ЧТО С НИМ ТАКОЕ ПРОИЗОЙДЕТ»

Далее суд предоставил последнее слово подсудимому Рузалину Мингазову. Мужчина, напомним, не женат и ранее не судим. Его семья переехала в этот дом в далеком 1994 году.

– Ваша честь, уважаемые заседатели, я соседа своего не убивал! У меня даже в мыслях не было, что с ним такое произойдет. Я его знаю с лет, когда еще таким был (ребенком - обозначил подсудимый, показывая рукой - авт.). Он для меня был, как дядя. Защищал, помогал мне. С ним я не ругался, не было такого. Если сам подходил, я здоровался, а так старался обходить стороной. В тот день я его видел возле подъезда, но с ним не ругался и не подходил. Если бы я убил этого человек, неужели бы пошел к этому магазину посмотреть, что там произошло?! Если бы я его убил, разве позвонил бы сестре Рамиля абый и сказал бы: «Ваш брат там лежит»?! Неужели пошел к полиции сказать, что сейчас приедут родственники. Я сам человек добрый, с детства всегда всем помогал. В деревне обычно прошу соседа курицу зарезать. Мне 41 лет будет, Алла бирса. Я даже ни разу курицу не резал. У меня рука не поднимется даже на нее, не то что на человека. Надеюсь, вы правильное решение примете.

Перед тем, как коллегия присяжных удалилась в совещательную комнату, судья Ильдар Адгамов довел до них, что обвинительный вердикт не может быть основан на предположениях и догадках, а только на доказательствах, которые были исследованы в суде.

– Государственный обвинитель считает, что вина подсудимого доказана в полном объеме всеми материалами дела. Защита считает, что вина подсудимого в предъявленном обвинении не доказана. Ваше дело решить, смогло ли обвинение доказать вину подсудимого. При этом подсудимый не обязан доказывать свою невиновность, и он не виновен, пока вы не признаете его таковым. Я обязан разъяснить вам, что все не устраненные сомнения толкуются в пользу подсудимого, – обозначил судья.

Перед присяжными поставили четыре вопроса, на которые следовало ответить: доказано ли совершение убийства, если да, то доказано ли, что его совершил именно Мингазов, если да, то виновен ли подсудимый и, наконец, заслуживает ли подсудимый снисхождения?

Пока шло обсуждение в совещательной комнате, сестра погибшего, которая является потерпевшей по делу, призналась корреспонденту Chelny-biz.ru, что уже устала от таких долгих судебных разбирательств. По ее словам, незадолго до гибели она созванивалась с братом, и ничего не предвещало беды. Семья проживала в этом доме с 1971 года. Женщина уехала из него еще в 80-е, когда вышла замуж. С подсудимым Мингазовым она ранее знакома не была, но именно он ей позвонил и сообщил о случившемся.

Присяжные в совещательной комнате пробыли целый час и приняли единогласное решение - оправдать подсудимого. Услышав вердикт, Рузалин Мингазов заплакал. Адвокат пытался сдержать эмоции подзащитного.

После суда оправданного встретили сестра и подруга. Мингазов рассказал Chelny-biz.ru, к какому личному выводу он пришел:

– Я продолжал верить в Аллаха и верил в себя, потому что не совершал этого преступления. Сделал вывод: чтобы никто ни к кому больше не подходил. Хоть даже лежит где-то, пускай не подходят. Это им обернется боком. Вот я для себя такой вывод сделал.

Олеся Аверьянова

Фото: Chelny-biz.ru, serovglobus.ru, gorodok.bz, korupciya.com, ngs.ru, rupres.com