«Завтра он без этого кресла останется. Сколько людей с ним поздоровается?»

Завершился третий этап проекта ТОП-50 влиятельных персон Набережных Челнов – эксперты сказали свое слово в рамках круглого стола Chelny-biz.ru. Дискуссия оказалась довольно жаркой. Участники разобрали понятие влиятельности, поделились наблюдениями о «ночном голосовании» и, как ни странно, предложили исключить из рейтинга двух лидеров – мэра Наиля Магдеева и генерала «КАМАЗа» Сергея Когогина (редакция пока не приняла окончательного решения). Эксперты поспорили, что весомее в Челнах – власть, деньги или силовой ресурс. Заметили, что личным авторитетом в городе обладают единицы, а многие уважаемые на самом деле говорят и «решают» только с оглядкой на кресла. Почему эксперты различают вес Гайнуллова-прежнего и нынешнего, что думают о позициях Миронова, как оценивают роль Алтынбаева, Халикова и Шайхразиева в сегодняшних Челнах, и в чем Армандо Диамантэ уличил Chelny-biz.ru – в нашем материале по итогам круглого стола.

Участники экспертного совета:

Леонид Штейнберг – член Совета старейшин города, председатель правления Ассоциации международных автомобильных перевозчиков»;

Абдулхак Батюшов – депутат горсовета, глава холдинга «СТВ-МЕДИА»;

Елена Шуралева – руководитель исполкома местного отделения партии «Единая Россия»;

Леонид Иванов – экс-депутат нескольких созывов горсовета и Госсовета РТ, руководитель НКЦ «Аудитор-Ч»;

Армандо Диамантэ – представитель общественной палаты РТ, директор театра «Мастеровые»;

Денис Нитенко – депутат горсовета, бизнесмен;

Николай Атласов – депутат горсовета;

Максим Федоров – руководитель местного отделения организации «Деловая Россия».

Приглашенные эксперты, которые не смогли присутствовать на круглом столе, также дали свою оценку участникам ТОП-50 заочно. Это директор Центра маркетинговых исследований Елена Машкова, управляющий партнер агентства массовых коммуникаций «Теория Дарвина» Ленар Файзутдинов и партнер агентства массовых коммуникаций «Теория Дарвина» Владимир Кутилов.

«МНЕ ОЧЕНЬ ЧАСТО ЗАДАВАЛИ ВОПРОС: ПОЧЕМУ В РЕЙТИНГЕ НЕТ ИЛЬДАРА ШАФКАТОВИЧА ХАЛИКОВА?»

Денис Марганов, Chelny-biz.ru: Мы собрали вас сегодня, чтобы обсудить тему, которая на протяжении месяца беспокоит нас как издание. Мы запустили рейтинг ТОП-50 влиятельных персон Набережных Челнов. Наши коллеги из других СМИ тоже формируют рейтинги элит города, но, на наш взгляд, это все-таки редакционные рейтинги, когда влиятельность персон определяется исходя из каких-то своих внутренних соображений. Мы пошли немного другим путем, использовали специальную методику, состоящую из трех частей. Первая – онлайн-голосование, в результате которого получился срез мнений читателей Chelny-biz. Затем мы попросили элиту оценить влиятельность персон по доступу к 11 ключевым ресурсам. И сегодня наш завершающий этап – круглый стол, куда мы пригласили вас в качестве экспертов. Нам очень важно определить сегодня, что есть влиятельность, и из чего она состоит.

Армандо Диамантэ: Нужно четко разделять. Есть влияние человека, благодаря его креслу, должности. Например, не может быть невлиятельным мэр города, если нормально функционирует вертикаль власти. А есть люди, которые громких должностей не занимают, однако без их согласия и без их ведома в определенных областях важные решения не принимаются.

Денис Марганов, Chelny-biz: Безусловно, я с вами согласен. Мне очень часто задавали вопрос, почему в рейтинге нет Ильдара Шафкатовича Халикова, почему нет Василя Гаязовича Шайхразиева? Кроме того, есть достаточно спорных фигур, которые попали в рейтинг.

Леонид Иванов: Есть влиятельность, с точки зрения населения. Есть влиятельность, когда элита оценивает элиту, ставит оценки друг другу. Это уже другое. Есть влиятельность, которую обсуждают эксперты, они будут рассматривать со своей колокольни. Если делать комбинированную оценку влиятельности, тогда получится что-то среднее. Тема влиятельности многогранна.

Максим Федоров: В любой системе голосования подход неоднозначный. Всегда будут люди, которые будут отрицать.

Иванов: Вы обозначили сотню людей, с точки зрения редакции. Это ваш выбор, это ваше право. Может, вы кого-то не включили, или включили неправильно, но это ваш выбор. Исходя из него, шло голосование.

Леонид Штейнберг: Рассмотрим на примере. Вот он (Леонид Иванов – ред.) для меня – влиятельный человек как профессионал, который может дать совет и повлиять на мое решение. А я для него авторитет. Он прислушается к моему мнению. Вот сидит справа человек (Елена Шуралева – ред.), она для меня авторитет. Когда мы предлагали своего кандидата в депутаты городского совета, была масса мероприятий. Я видел, как она, хрупкая женщина, организовывает это все. И по всем этим организационным делам она для меня авторитет. Человека назначили мэром города, он сидит в кресле. Завтра его уберут, сколько человек к нему подойдет, с ним поздоровается? Он будет авторитетом или нет? Алтынбаев много сделал в городе (политические все интриги мы отмежевываем), он для нас авторитет. Если он будет что-то нам предлагать, мы подумаем. Я считаю, что влиятельность – это, когда в своей среде человек имеет слово. Авторитетного руководителя слушают. То, что вы начали делать, это надо делать постоянно. Кого-то подвинули в рейтинге с 12-го на 15-е место или наоборот. За что? Какой-то критерий оценки должен быть.

Chelny-biz: А кресло и персона – это тождественные значения влиятельности?

Федоров: Это самая важная тема. Очень тяжело оценить степень влиятельности человека, когда у него есть портфель и кресло. Чубайс, допустим, – влиятельный подлец без кресла. Это не мое мнение, так часто говорит Владимир Соловьев: «Чубайс – влиятельный подлец! Но как его до сих пор Путин не посадил?!». Как это разделить? Очень сложно. Если без учета кресел, по уровню (Леонид Данилович правильно говорил) внутреннего отношения, уважения, компетенций – если это совместить, то да.

«ЧТО ТАКОЕ МЭР, ЕСЛИ ОН НЕ ВЛИЯТЕЛЬНЫЙ? НА КАКОМ МЕСТЕ ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ В ЭТОМ ТОП-50?»

Абдулхак Батюшов: Мы сейчас можем обсуждать, правильно или неправильно выбрана методология, но, мне кажется, когда речь идет об общественно значимых процессах, какую-то простую методику найти достаточно сложно. Хотя есть вещи, которые, на мой взгляд, лежат на поверхности. Во-первых, одно дело – человек с креслом. Он влиятельный или нет? Другое дело – бизнесмен, влиятельный или нет. И третье – просто общественный деятель без бизнеса, без кресла, сам по себе. Изначально ставить на один уровень их не совсем логично, мне кажется. Что такое мэр, если он не влиятельный, и зачем мы будем мерить его рейтинг? На каком месте он должен быть в этом ТОП-50? И опять-таки, у нас моногород, он уникальный. Кто в этом городе первый? То ли руководитель градообразующего предприятия, то ли руководитель города. В прежние времена (Леонид Данилович и Леонид Иванович знают, наверное) тоже так было…

Штейнберг: Но! На всех мероприятиях, проводимых городом, руководитель «КАМАЗа» присутствовал в президиуме. И наоборот. При решении серьезных вопросов в интересах города политика руководства города и «КАМАЗа» была едина.

Иванов: Если бы в списке не было Когогина и Магдеева, рейтинг бы выиграл. Поясню почему. Это соревнование и накидывание баллов то одному, то другому, чтобы не отстали, какую-то интригу вносило, конечно. Но в то же время из-за этого голосование проходило не совсем правильным.

Федоров: Нужно сегментировать рейтинг в следующий раз. Магдеев и Когогин – это уровень правительства республики Татарстан. Эти два человека совершенно из другого сегмента, нежели все остальные, кто вошел в рейтинг.

Иванов: Правильно, я потому и говорю, что их надо убрать.

Федоров: Магдеев и Когогин – это сегмент, куда можно включить Халикова, Шайхразиева, Вафина и так далее.

Диамантэ: Я предлагаю не со следующего раза, а уже сейчас, по рекомендации экспертов, исключить эти две персоны ввиду их чрезмерного влияния.

Федоров: Поддерживаю! Вынести их за скобки.

Шуралева: Снять как лидеров списка.

«НАПРИМЕР, ГАЙНУЛЛОВ. БЕЗ ЕГО СОГЛАСОВАНИЯ МНОГИЕ ВОПРОСЫ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ РЕШИТЬ БЫЛО СЛОЖНО. ВОТ ЭТО ВЛИЯНИЕ!»

Диамантэ: Мое наблюдение за элитами показывает, что влияние чаще всего сегментировано. Нет человека с абсолютным влиянием, этакого Распутина, который будет сидеть и решать все вопросы. Рынок сегментирован. Влияние поделено. Допустим, строительство, грузовые перевозки, банковский сектор, медицинский сектор… есть некая элита влияния в каждом из этих секторов. Например, Гайнуллов (генеральный директор ООО «ДОМКОР», депутат Госсовета РТ – ред.). Я понимал его огромнейшую степень влияния в своем секторе в независимости от должности. Без его согласования многие городские вопросы в сфере строительства решить было сложно. Вот это влияние!

Иванов: Но это в тот период.

Диамантэ: Да, в тот период. Пришла новая команда, и началась смена элит. Кстати, вполне нормальная. Кто-то остался, кто-то начал интенсивно работать, как Алексей Миронов, который понял, что надо встраиваться в новую систему.

Как определяется степень влияния? Не голосованием, а реальной борьбой. Когда два человека из одной элиты начинают очень острый для себя вопрос решать и подтягивают все свои возможности, и приходят к мэру… Почему мэр не должен участвовать? Он как некий судья, который должен взвешивать аргументы и принимать решение, которое сегодня будет в пользу этой элиты, завтра, может быть, наоборот. Верхи должны следить, чтобы не было усиления одной из сторон.

Федоров: Нельзя арбитров включать в это голосование. У них есть то, чего нет у остальных – личная поддержка президента республики.

Елена Шуралева: Если у мэра низкое влияние, то почему он мэр? Поэтому он априори стоит выше остальных в силу всех ресурсов, которые есть. Вы, конечно, классно затеяли это все. Вы заставили задуматься вот о чем. Для меня этот рейтинг получился рейтингом кресел и уважения. И одно с другим далеко не всегда совпадает. «Этот человек так сказал, и я обязательно прислушаюсь к нему» или «этот человек так сказал, он сидит на этом кресле, и я вынужден подчиниться»? На сегодня это так. Мне было оценивать не просто. Кого-то мы оценивали по степени личностного влияния, кого-то – по степени влияния кресла. Завтра он без этого кресла останется, сколько людей с ним поздоровается?

Иванов: Общественное голосование больше ориентировалось на личность, а не на кресло.

Батюшов: Чтобы реализовать идею по сегментированию рейтинга, там не должно быть людей из власти. Допустим Абдуллин – он что, не может одинаково влиять на строителей, на культуру? Андреева, Кропотова – такая же история.

«ДОЛЖНОСТИ И ЗВАНИЯ ПРИХОДЯТ И УХОДЯТ. А ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ И ПОРЯДОЧНОСТЬ ОСТАЮТСЯ»

Денис Нитенко: Как я понимаю, у тех, кто в рейтинге сейчас присутствует, есть два источника влиятельности: административный ресурс и финансово-экономический. А где лидеры общественного мнения? Где те же правозащитники, культурные деятели? Это тоже большой источник влияния…

Иванов: Они же включены. Несколько человек есть…

Нитенко: А кто там? Агапов? Он депутат горсовета.

Штейнберг: Он сейчас председатель совета национальных общин города. Вот смотрите, на месте высоких руководителей я бы позвонил и попросил убрать меня из списка. А из оставшиеся 50 человек сформировал бы базу для принятия решений. Вот Абдулхак, он же скромный интересный человек, он может быть на экранах круглые сутки... Он создает общественное мнение для всех. Можно было бы создать такую ассоциацию, которая на каких-то этапах оказывала бы влияние. Там должны быть и молодые ребята, бизнесмены.

Иванов: Если брать бизнес, то нужно понимать, кто номинальный владелец, а кто основной бенефициар. Он принимает решение или только озвучивает решение? Это иногда сложно понять. Вроде бы человек – крупный коммерсант, и у него много денег, а на самом деле он за каждые 100 тысяч должен ходить спрашивать разрешения. И эти люди вошли в рейтинг влиятельности.

Штейнберг: Тема очень интересная. Я за то, чтобы двигать молодых. Чтобы была добрая аура. Все должны зарабатывать.

Chelny-biz: Леонид Данилович, вопрос к вам как к человеку, который возглавлял силовые структуры. Оценивая влиятельность, мы говорим о доступе персоналий к определенным ресурсам. Например, финансовому. Есть бизнесмен, у которого есть деньги. У руководителей силовых ведомств – доступ к силовому ресурсу. Доступ к этим двум ресурсам… – они тождественны или нет?

Штейнберг: Нет. Я служил в советской милиции, в советской пожарной охране. Со мной были тысячи людей. Мы не позволяли себе такой свободы. Совершенно разный подход, разное отношение. В 82-м году в городе на ровном месте возникли беспорядки. И мы их ликвидировали без единого выстрела. Мы находили общий язык, люди нас слушали, слышали, и мы их слышали. А потом, когда перестали слышать, появились «двадцатьдевятники» и прочие. Должности и звания приходят и уходят. А человечность и порядочность остаются.

«ФЛЕРА ИВАНОВНА И У КОГОГИНА РАБОТАЛА НА «КАМАЗЕ», И У МАГДЕЕВА. СПРОСИТЕ ЕЕ, КТО ЛИДЕР»

Шуралева: Лидер общественного мнения у нас – огромный дефицит. По профессиональной своей работе я с этим сталкиваюсь. Они должны сочетать в себе два фактора: к ним должны прислушиваться, и они свое мнение должны уметь красноречиво донести. Очень часто те, кто обладает ораторским мастерством, мнение свое доносят с оглядкой на рейтинг кресел, что сразу это мнение делает менее авторитетным. Настоящих лидеров общественного мнения единицы.

Федоров: У нас в городе просто очень развита эта «боязнь кресла».

Шуралева: Даже находясь на пенсии, человек, умеющий донести свою мысль, все равно оглядывается. Потому что у него есть еще общественная работа. Вот эти 11 позиций (критерии, по которым оценивались кандидаты на втором этапе – ред.) очень интересные были, по некоторым из них я людей не могла оценить, потому что явно этого фактора нет.

Федоров: Конечно, очень сложно. Флера Ивановна, например. Она и у Когогина работала на «КАМАЗе», и у Магдеева. Спросите ее, кто лидер. Сложный вопрос для нее, нельзя человека в такую ситуацию ставить.

«КОГДА УВИДЕЛИ, ЧТО ОНИ В КОНЦЕ, ПОШЛА СИСТЕМА «НОЧНОГО ГОЛОСОВАНИЯ»

Иванов: Я бы при подведении итогов предложил рассмотреть два списка. Который получился в результате первых дней голосования за ТОП-100 и итоговый список ТОП-50. Я, честно говоря, больше доверяю первому. Он гораздо точнее и правильнее. Если брать последние два дня, то в ночные часы общественное мнение резко менялось: пока кого-то поднимали вверх (не буду называть фамилии), ряд людей, которые в ТОП-50 входили вначале, вдруг вышли. Например, Альберт Петров не вошел в итоге в ТОП-50, а другие люди по 20 пунктов прибавляли! С 47-го места за два дня человек поднялся на 24-е. Это общественное голосование немного исказило картину.

Федоров: В голосовании принимали участие исключительно читатели Chelny-biz. Не исключено, что кто-то мог вечером провести планерку, собрать подчиненных, и они быстренько пошли по рабочим местам и проголосовали.

Chelny-biz: Получается, что у кого коллектив больше, тот и влиятельнее?

Федоров: Так оно и есть! Какое мое влияние в компании «Проминдустрия», например? Никакого!

Иванов: Часть элиты вначале на ваш рейтинг внимания не обратила и не участвовала, а потом, когда увидели, что они там в конце, пошла система «ночного голосования». И это не планерка. За час поднять так не реально.

Федоров: Да так выборы проходят!

Нитенко: Ситуация на последних выборах. У меня есть знакомый директор школы (не буду называть его имя). Понятно, что у нас директора школ ответственны за результат. Я к нему заезжаю (я ездил по участкам), спрашиваю, как дела. Отвечает: «Только что звонили из мэрии, говорят, что у всех уже по 50% проголосовали, а у меня всего 30%. Я им сказал, сейчас будет 50!». И выровнялось все.

Иванов: Я сажу так. Я два раза в горсовет шел независимым кандидатом. Избраться независимому, когда есть три–четыре участка, – элементарно.

Нитенко: В 2010 году?

Иванов: И сейчас то же самое.

Федоров: В 2010 году мне было 25 лет. Я шел против Рамиля Галеева. Холдинг «Единство», радио все его…

Иванов: Да, все удивлялись, что он прошел.

Нитенко: Максим, вот если бы ты в Автозаводском районе избирался. У Галеева не было поддержки, а у камазовцев…

Федоров: Я из четырех избирательных округов выиграл три, а на четвертом председатель избирательной комиссии пыталась вбросить, схватила стопку и от нас бегала с урной, но промахнулась на семь голосов.

«ЧЕЛОВЕКУ ВАЖНО, ЧТОБЫ О НЕМ ДУМАЛИ, ЧТО ОН КРУТ, И У НЕГО, ИЗВИНИТЕ, ШАРЫ БОЛЬШИЕ, ХОТЯ ТАМ, МОЖЕТ БЫТЬ, ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКИЕ ШАРИКИ»

Диамантэ: Если речь идет о рейтинге влиятельности, я не понимаю, как это могут определять простые горожане свои голосованием. Есть понятие «упоминаемость в СМИ». Когда человека все время видят по телевизору, он у горожан считается очень влиятельным человеком. Но на самом деле к влиянию это может не иметь никакого отношения. Это извращенное понимание, что чем больше человека показывают по телевизору, тем он влиятельнее, очень плохо может сказаться на голосовании. Как горожане могут судить? Они не допущены в элиты, они не знают, как это на самом деле приватно решается. Тогда это рейтинг не влиятельности, а узнаваемости.

Иванов: Я согласен. Но издание ставило задачу на первом этапе – получить срез от населения, от читателей. И этот срез на 70–80% действительно был объективный. Потом он стал более субъективный, когда вмешались те, кто хотел себя подтянуть. Некоторые поступили более грамотно. Взять Радмира Беляева – он сразу себя вверх поставил и потом поддерживал. Спустился маленько, но с самого начала был в лидерах. А другие решили: «Как так, я в конце сотни?» И когда очухались, пошел процесс…

Узнаваемость и общественное мнение – это тоже важно. Это одна часть. Другая часть – экспертный совет. Есть еще третья часть. И когда все это сложить и разделить, получится какой-то итоговый рейтинг.

Федоров: По этому голосованию еще видно, насколько некоторым важно то, как о нем думают, а не как у него фактически получается делать свою работу. Ему очень важно, чтобы о нем думали, что он крут, и у него, извините, шары большие, хотя там, может быть, очень маленькие шарики, если они вообще там есть.

Иванов: То, что вы задумали, это здорово. Но чтобы добавить объективности, я предложил бы убрать ночное голосование. После семи вечера и до восьми утра не голосуют. И ограничить количество возможностей голосовать с одного компьютера.

«А ЗАЧЕМ ЭТО НАДО CHELNY-BIZ? И Я ПРИШЕЛ К ВЫВОДУ, ЧТО CHELNY-BIZ ХОЧЕТ ПОДНЯТЬ СТЕПЕНЬ СВОЕЙ ВЛИЯТЕЛЬНОСТИ»

Диамантэ: Кто-то из влиятельных людей вообще в этот список не попал.

Chelny-biz: Безусловно. Этот опыт был для нас первым. Наша позиция была очень простой – мы хотели его сделать максимально честным и чистым для издания, чтобы нас потом не обвиняли в предвзятости.

Иванов: Вы сделали хорошую вещь, правильную, имиджевую для издания. Для первого раза «4+» по пятибалльной шкале я могу поставить. Был ряд моментов, но они шли не от вас, а от технологии. Сложно было предусмотреть все выкрутасы, которые люди выдумывали, чтобы себя поднимать.

Федоров: Все это должно приводить к какому-то следствию. Голосование ради голосования бессмысленно. Для чего оно проводится? Понятно, что задача редакции – чтобы ее больше читали. А для читателей? Мы получим ТОП-50, а дальше что?

Chelny-biz: Динамику.

Федоров: Вот, динамику! Должно быть продолжение, чтобы через некоторое время сравнить их снова по другим критериям.

Диамантэ: Первый же вопрос, который у меня был: не кто эти 50, и как они там продвигаются… Первый же вопрос – а зачем это надо Chelny-biz.ru? И я пришел к выводу, что, прежде всего, Chelny-biz.ru хочет поднять степень своей влиятельности. Я рассматривал это изначально как способ, кстати, вполне умный и прагматичный, поднять собственную влиятельность. А кто там эти 50 – это игра, в которую все весело играют. Ничего в городе от этого не происходит, рейтинг Chelny-biz.ru поднимается, мы все дружно на это сыграли, довольные разошлись. У меня вопрос: признается ли руководство издания, что все дело в этом?

Иванов: Я думаю, этот фактор присутствовал. Это нормальное явление, что редакция ставила такую цель. Но если этот рейтинг пройдет, и каких-то действий по его итогам не последует, то на следующий рейтинг уже такого ажиотажа не будет.

Диамантэ: Я хочу, чтобы они все-таки признались.

Федоров: Большой минус рейтинга в том, что в нем нет Chelny-biz!

Диамантэ: А вообще среди всех присутствующих самый влиятельный – Николай Михайлович (Атласов – ред.), он все время молчит.

Шуралева: В этом рейтинге нет только нас с Армандо Диамантэ, остальные есть. Во всяком случае, вас (Диамантэ – ред.) я там не видела, а вам (Федоров – ред.) я балл ставила. Имейте это в виду.

«А СДЕЛАЙТЕ АНТИРЕЙТИНГ. ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, СКОЛЬКО ПОСЛЕ СОВЕЩАНИЙ БУДЕТ ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЕЙ?»

Федоров: Любые опросы, рейтинги для меня – нечто субъективное. Какой бы рейтинг ни составило издание, у меня отношение к людям не изменится. Но мне очень интересно дискутировать на эту тему.

Шуралева: То, что вы сделали, вы сделали очень интеллигентно, достойно и не примитивно. Мне эта идея понравилась.

Атласов: Я с удовольствием слушал дискуссию. Так живо это все обсуждалось. Издание разработало действительно уникальный продукт. Что касается самого голосования, критерии оценки недоработаны, их надо систематизировать и улучшать. И третье, что бы я отметил, у нас в городе больше достойных людей, которые влияют на жизнь Набережных Челнов.

Иванов: Можно сделать рейтинг влиятельности в строительной отрасли, рейтинг влиятельности в культуре, других сегментах, и потом из них по 10 отобрать и сделать общегородской рейтинг. Это было бы интереснее.

Нитенко: Идея хорошая. Город свихнулся, довольно много людей об этом говорило, резонанс был. Я не очень понимаю, как можно сравнивать влиятельность прокурора и директора строительной фирмы… Я считаю, что силовиков надо убрать оттуда.

Федоров: А лучше сделайте антирейтинг! Представляете, сколько после совещаний будет оставаться людей?

Диамантэ: Хороший пример влиятельности показан в фильме «Полет над гнездом кукушки». Главным антагонистом там была старшая медсестра. Не главный врач, даже не врач. Я недавно побывал в больнице и пришел к выводу, что да, вот они, волки больницы – старшие медсестры. Их боятся врачи, их мнение учитывает завотделением, это самые влиятельные люди. Но если бы мы проводили голосование, то все бы указали главного врача, заведующего, а старшая медсестра не попала бы в ТОП-50. Понимаете?

Chelny-biz: Благодарим вас за участие в дискуссии и ваше экспертное мнение. Эту тему можно обсуждать еще очень долго. Предлагаем вам оценить каждого кандидата по 11 параметрам по пятибалльной системе: административный городской ресурс, административный региональный ресурс, административный федеральный ресурс, силовой ресурс, финансовый ресурс, личностный ресурс лидера, командный, кадровый, организационный внутренний ресурс, а так же концептуально-идеологический и информационно-пропагандистский ресурсы. Результаты рейтинга ТОП-50 влиятельных персон Набережных Челнов будут опубликованы в четверг.

Анна Перебаскина