«Не буду я серым красить дома, профнастилом утеплять. Не смогу!»

«Мне говорят: ты не умеешь рисовать. Я и не спорю – не умею рисовать. Но я умею думать карандашом и кистью», – говорит о себе Алмас Идрисов, главный архитектор Набережных Челнов. Интервью Chelny-biz.ru архитектор давал, листая то увесистый альбом с прошлыми проектами, то планшет со свежими фотографиями, то акварельные эскизы и карандашные зарисовки в блокноте. Алмас Идрисов поделился своим взглядом на Челны, ответил на критику оппонентов, рассказал, какие новшества ждут нас, какими могут быть новые многоуровневые парковки, площадь Азатлык после реконструкции, и что в городе собираются делать из камней, поднятых с глубины Камы.

«ОСНОВНАЯ МОЯ ЗАДАЧА – ПОМОЧЬ. ДВЕРИ ДЛЯ ВСЕХ ОТКРЫТЫ»

Несмотря на то, что о встрече с Алмасом Идрисовым мы договорились заранее, в назначенное время у главного архитектора были посетители. Идрисов что-то эмоционально объяснял своей коллеге, сидя за длинным столом, на котором царил по-настоящему творческий беспорядок: тут и кисти, и проекты, эскизы, карандаши, акварель, и …камни. Об их назначении архитектор рассказал чуть позже.

Когда сотрудница покинула кабинет, за ней тут же зашла вторая, протягивая на подпись эскизный проект жилого комплекса. «63-й микрорайон», – подумала я.

– Ты довольна? – спросил у коллеги архитектор, расписываясь на каждом листе документа. – Хорошо же! Чуть-чуть золото добавим, – ткнул он пальцем куда-то в центр жилой постройки, – и все будет отлично!

– Живо получилось. Просто и красиво, – бросила взгляд на свой проект девушка.

– Золотое пятно будет, сразу будет хорошо. Молодец! – подбодрил ее Идрисов, затем обратился ко мне. – После общения и консультаций уже улучшение разработок идет. Есть конкретные примеры. Основная моя задача – помочь. Двери для всех открыты.

– Вам только что показали проект 63-го микрорайона? – спросила я, как только за девушкой зарылась дверь.

– Нет, Замелекесье. А вот по 63-му мы так интересно работаем! Вы бы знали, как там фасады рождались! Там есть «дом-весна», «дом-осень».

Идрисов поспешил к компьютеру и начал искать в своем блоге очерк №66 «Природа – учитель», в котором описывал, как возникли идеи фасадов нового микрорайона города.

«У НАС ЕСТЬ ПРЕДПРИЯТИЕ, КОТОРОЕ ИЗ КАМЫ ДОБЫВАЕТ КАМНИ. ИХ НАЗЫВАЛИ КАМСКИЕ САМОЦВЕТЫ»

Сев перед компьютером Идрисова, глядя на фотографии, мы начали беседу.

– Алмас Ахтямович, а если перейти от колористики к форме, дома будут только по цвету меняться, или у вас есть какие-либо другие решения?

– У нас есть предприятие, которое в Каме добывает камни. Их называли камские самоцветы, – архитектор положил передо мной те самые камни. Затем потянулся к альбому, где от руки было набросано несколько эскизов. – Мне показывали производство. Руководство компании поставило задачу, как использовать этот материал. Понятно, что гладкие, обработанные разноцветные камни пойдут для ландшафтного дизайна садов и небольших участков. Мне как архитектору приходят в голову идеи, как использовать камни в городской среде. В качестве примера на самом предприятии я предложил сделать плиты размером 3х1,5 метра. Сложить на одной орнамент, на другой – вид города. Вы понимаете, какая это красота! Я сказал им сложить отдельно темные и светлые камни. Я никогда этого не делал, но так как занимаюсь живописью, уверен, что получится красиво.

– Каковы идеи для города? По такой каменной мозаике вряд ли можно ходить на каблуках.

– Да, поэтому я сразу же представил орнамент на наклонной бетонной стене набережной Тукая. На вертикальной стене можно изобразить пейзажи берега или улицы, – архитектор быстро листает альбом с зарисовками, то и дело замирая, глядя перед собой, как будто уже смотрит на стену, украшенную камнями. – Где еще могут использоваться камские самоцветы? – опередил мой вопрос Идрисов, тут же поспешив на него ответить. – Пожалуйста, – в подземных переходах! Не обязательно оформлять ими всю стену, а только пятно, – в качестве примера в альбоме был изображен космос. – Живы-здоровы будем, думаю, увидим все это.

– Все-таки есть идеи, как украсить камскими самоцветами жилые дома? – жажду я узнать конкретные проекты.

– Конечно! Допустим трехэтажный дом, – воодушевленно перелистывает альбом с карандашными зарисовками архитектор. – Первый этаж с цоколем можно облицевать, как замок, а все остальное строго из кирпича. Все это потом перейдет на подпорную стенку, детскую площадку. Можно сделать дворовый замок для детей. В итоге мы получим уютный двор и дом, а главное – это наши камни.

– Еще?

– Еще как вариант фриз пустить (декоративная композиция в виде горизонтальной полосы или ленты, обрамляющей ту или иную часть архитектурного сооружения – ред.) из камня с каким-нибудь орнаментом, а весь дом будет строго из кирпича. Затем эти камни также перейдут в различные элементы входных узлов, подпорных стенок.

– У вас был опыт работы с камнем?

– Нет, но я месяц-полтора с Ильдаром Хановым работал на бульваре Энтузиастов. Хотя это было давно, но, мне кажется, у нас все должно получиться, – улыбается архитектор.

«ЭТО ТАКАЯ КРАСОТА! КАК МОЖНО ЭТО НЕ РИСОВАТЬ!»

– Вы говорите, что вдохновение берете у природы. Есть ли в Челнах такое особенное место, где можно уединиться?

Алмас Ахтямович задумался, видимо, в памяти перелистывая все уголки города в поисках того самого.

– Я скажу вам так: если хочешь подумать, ничто не мешает думать. С другой стороны, лучше человеку уединиться, побыть среди деревьев. Я люблю рисовать лес, – Идрисов крутит колесиком мышки, показывая свои рисунки из очерка. Здесь и зимний, и летний, и весенний, и осенний лес. – Часто езжу в Альметьевск по дороге на Сарманово. Сколько я подпитки там получил! Это и осенние, и весенние пейзажи. По городу я хожу и фотографирую: вот клен, а вот рябина, – листает свежие фотографии на своем планшете Идрисов, тут же найдя среди множества акварельных картин рябину. – Ничто не мешает мне любоваться и думать. Это такая красота! Вечером после работы я прихожу и рисую. Как можно это не рисовать?!

– Часто рисуете?

– Стараюсь каждый день, но не всегда получается.

– Я слышала, что к вам в выходные люди приходят, чтобы научится рисовать.

– У меня нет особого времени, но 15-20 минут я все-таки уделяю. Методика очень простая, меня ей научил Дембич (Александр Дембич – заведующий кафедрой градостроительства и планировки сельских населенных мест КГАСУ – ред.). Я, когда работал главным архитектором в Альметьевске, преподавал в Казани, рисовал живьем перед студентами, возил аппаратуру… Дембич говорил мне: «Алмас, по частям веди занятия. Показал фрагмент, жди, пусть посмотрят, освоят». Этот метод хорош, нужно идти шаг за шагом. Потом даже авторы сами удивляются тому, что могут рисовать.

«В ЧЕЛНАХ МНОГО НЕЗАКОНЧЕННЫХ ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫХ УЗЛОВ. А ЗНАЧИТ МНОГО РАБОТЫ»

– Вы в Челнах работаете второй год. Помните ли, что понравилось в нашем городе, когда только приехали?

– Его крупный масштаб. В городе легко дышится. Когда я жил в Альметьевске, Бугульме, не понимал, какой это уникальный город, хотя был здесь довольно часто. Это понимание ко мне пришло, спустя годы, когда я начал тут работать. В Челнах мне нравится здание БСМП. Я думаю, что уникальное решение. Настолько со вкусом сделано, просто удивительно. Еще могу отметить старые классические здания мэрии, ШШК, ДЮСШ…

– А что не понравилось?

– Трудно сказать. То, что мне не понравилось, плавно перерастает в то, что мне нравится, – улыбнулся Идрисов.

– Это как?

– В Челнах много незаконченных градостроительных узлов. А значит много работы. Нет у города даже площади.

– А как же Азатлык?

– Градансамблем площадь Азатлык будет только тогда, когда будет окружена многофункциональными зданиями, фонтаном, освещением.

– Там ведь запланирован театр…

– Я о том и говорю, площади нужен театр. Плохо, что она незакончена. Первое, что мы сделали в Челнах, – спроектировали площадь Азатлык.

Далее главный архитектор Челнов показал свой архив – проекты, реализованные в разные годы в Альметьевске, Бугульме, Заинске, Казани. Здесь – главные улицы, аллеи, площади и парки.

– Вот смотрите, вы думаете, это кафе какое-нибудь? – Алмас Ахтямович открывает одну из фотографий в массивном альбоме. – Это – многоуровневая парковка в Альметьевске. Помню, мне принесли проект квадратного здания, мы немного его округлили, добавили цвет…

– В Челнах тоже появятся такие многоуровневые парковки? – любопытно мне.

– Конечно, – избегает подробностей Идрисов.

«В ЧЕЛНАХ ПРЕВАЛИРУЕТ МИНИМАЛИЗМ. ОН ШЕЛ СО ВРЕМЕН ТИПОВОГО СТРОИТЕЛЬСТВА»

– Каким проектом вы заняты сейчас?

– Мы сейчас готовим проект дома на пересечении проспектов Сююмбике и Вахитова. Его уже представляли на градсовете, но отправили на доработку (проект ГК «Профит» Марселя Мингалимова раскритиковали на совете – ред.). Этот жилой комплекс из трех одинаковых дома, я считаю, мы так оригинально вписали, просто незначительно изменив размещение колеров. Все три смотрятся по-разному, но родными. Напротив этих домов (47-й комплекс – ред.) те же цвета использованы. Однотипность и перекличка колеров создает комплексное восприятие улицы. Теперь ведется проектирование четвертого дома, который дополнит картину и завершит градостроительный перекресток Вахитова – Сююмбике.

– Кстати, совсем недалеко от этих домов находится выполненный в классическом стиле ЖК «Солнечный», который выбивается из окружающей среды.

– Я скажу одно – классике в любом городе есть место. Да, в Челнах превалирует минимализм. Он шел со времен типового строительства, тем не менее, в городе есть очень хорошие, удивительные дома, например, по улице «КАМАЗ-мастер». Элементы дома 17-го комплекса, кстати, мы учли при строительстве домов «Домкора» на Цветочном бульваре. Хороший дом – Plazma на пересечении проспектов Хасана Туфана и Чулман.

«ВСЕ ЕЩЕ ИДЕТ СПОР «ПУСТЬ БУДЕТ ПРОФНАСТИЛ», «ПУСТЬ БУДЕТ СЕРО», «ПОЧЕМУ КРАСИШЬ». НЕ Я КРАШУ, МЫ РАБОТАЕМ ПО ВОЗМОЖНОСТИ»

– Алмас Ахтямович, не раз слышала, как вы говорили, что сроки работ и суммы – вопрос не к вам, за вами только реализация проекта. Были ли случаи, когда приходилось перекраивать идею из-за нехватки средств?

– Ответ простой: архитектор, инженер, проектировщик должны работать с учетом возможности инвестора, но, не забывая об эстетике, удобстве, прочности. Это даже интересно делать на существующих возможностях эстетично, – улыбается мой собеседник, однако тут же меняется в лице. – Здесь я не могу привести утепление торцов профнастилом… Серым. Десятки домов! Это же страшно! – откидывается Алмас Идрисов на спинку стула. – Это денег стоит. Цветным металлом пока не могли, видимо, средств не хватило. Но мы в такое время живем, уже есть масса вариантов утепления! Сверху можно было покрыть краской, сохраняя какую-то эстетику. Что они сэкономили? – злится, подумала я. – Может, используя такую технологию, можно было даже сэкономить.

– Я видела такие в старой части города.

– Они везде! Девять этажей! Вы постойте перед этим серым профнастилом, у вас там все мысли пропадут! Я хоть и сказал раньше, что мне ничего не может помешать думать, а вот они мне мешают думать абсолютно! И все еще идет спор «пусть будет профнастил», «пусть будет серо», «почему красишь». Не я крашу, мы работаем по возможности. Любую возможность надо использовать экономно для улучшения архитектурной среды, где мы живем.

– На самом деле для всех было сюрпризом, что вы стали перекрашивать дома. Вы ожидали, что общество так отреагирует?

– К критике я отношусь положительно. Это первое. Во-вторых, посмотрите, – указал мне Идрисов на один из домов, в минувшем году попавший в программу капитального ремонта (очерк №71). – Торец нужно утеплять. Первое – я сразу исключаю серый профнастил. В оформление дома учитываю фасады окружающих зданий, необходимость сохранить орнаментальные элементы… Как я могу закрыть это серым профнастилом, когда наши строители с таким пониманием дела рисовали такие орнаменты на домах!? Закрасить все белым? Давайте все побелкой покрасим, и все будет напоминать белую печку бабушки! – стараюсь улыбкой не усугубить ситуацию. – Мне сосны помогли этот фасад дома нарисовать, – архитектор вновь обратил взор на фотографии из очерка. – И серый есть.

– Это для тех, кому серого мало, – улыбаюсь я, подбадривая собеседника. Однако Идрисов по-прежнему серьезен.

– Вот! – указывает он на серый элемент фасада дома. – Мы его просто умело использовали. А давайте все дома белым покрасим! Я считаю, что это отговорка для бездельников, для не желающих думать. А вот для того, что вы сейчас видите, для этого же нужно думать. Чтобы что-то сделать, десятки и сотни эскизов нужно ведь нарисовать. Белизна, чистота, искренность дома ведь осталась. Не буду я серым красить дома, профнастилом утеплять. Не смогу!

– Тем не менее, вы приняли критику.

– Критику я, действительно, учел и сделал колористку мягче… Ее много в социальных сетях. Читаю, но, конечно, не все, не для того, чтобы сопротивляться, а чтобы понять и учесть. Среди комментариев есть и положительные отклики. Пишут еще люди, которые ни разу не брали в руки кисть. «Ты не умеешь рисовать», – есть и такие отзывы. Я и не спорю – я не умею рисовать, но я умею думать карандашом и кистью.

«В ПРОМЗОНЕ ВЕДЬ НЕ БАРАНЫ, А ЛЮДИ РАБОТАЮТ»

Пытаюсь сменить тему:

– Исчезнут ли в Челнах коммерческие объекты, так называемые «коробки»?

– Для этого работает земельная комиссия, градостроительный совет.

– Но они продолжают появляться.

– Это ведь не за один день строится. Давно взяли участок, проект, может, давно подготовили. Мы обсуждаем проекты на градостроительном совете

– Градсовет, как будто, подустал, – вспомнила я последние несколько заседаний. – Где прежние живые обсуждения?

– У нас всегда идет бурное обсуждение. С другой стороны, это зависит от темы обсуждения. Объекты в промзоне – проходящий объект. Там споров нет, принимается. Если даже проекты не выносятся на градсовет, обсуждения все равно ведутся.

– Промышленным объектам вы такое же внимание уделяете?

– Для меня нет маленьких, больших, важных, второстепенных объектов. Город везде, – размахивает руками архитектор. – В промзоне ведь не бараны, а люди работают. Там должен быть минимализм, но какие-то дизайнерские элементы должны присутствовать.

Алмас Идрисов готов долго рассуждать об архитектуре. Еще долго после беседы он показывал показывал свои работы, фотографии, сделанные за рубежом, эскизы. Так, выяснилось, что разрабатывается новый знак для установки при въезде в город. В его основу лягут несколько элементов – вода, гидроэлектростанция и «КАМАЗ». Когда знак появится, автор пока не говорит.

Лилия Хамитова