«Мне говорят: «Ну и чего ты добился?»

Накануне предстоящего приговора по громкому делу «игровиков» (вердикт судья может вынести уже сегодня) Сергей Еретнов записал видеообращение. Изложил в нем свою правду об игорном бизнесе в Набережных Челнах, о политической подоплеке уголовного дела против него, о нарушениях в ходе суда и следствия. В интервью Chelny-biz.ru экс-депутат горсовета признался, что уже собирал вещи и морально подготовился к заключению, ведь в реальности срока он не сомневается. Хотя бы потому, что дело, по его словам, ведет судья, который ни разу не вынес оправдательного приговора.

Напоследок экс-депутат оценил положение и перспективы Челнов при бугульминском тандеме, заслуги Наиля Магдеева, тишину, «как на кладбище», в горсовете, порассуждал об оппозиции и даже заглянул в свое политическое будущее после срока.

«ИНТЕРЕСНО, КАК СУДЬЯ ОБОСНУЕТ МНЕ ПРИГОВОР?»

- Сергей Алексеевич, в ближайшие дни (не исключено, что сегодня) будет озвучен приговор. Вы допускаете реальный тюремный срок?

- Никакого сомнения в том, что приговор будет обвинительный, нет. Я же не Алтынбаев! (судебный пристав, - ред.) С моей фамилией и с моей деятельностью... Оправдательных приговоров у нас меньше одного процента, думаете, я попаду в число счастливчиков? Реальный срок более чем возможен. Я подготовился, собрал документы и вещи, позаботился о дочери.

- Это будет означать конец вашей политической деятельности?

- Если меня признают виновным, я не смогу баллотироваться еще 10 лет после наказания. Такое у нас законодательство. Чиновник может восстановиться уже через 3 года, а я не смогу все 10. Хотя если посмотреть на наш Госсовет, там прекрасно чувствует себя представитель ЛДПР, господин Юсупов, который был трижды судим.

Надеюсь, что этот закон не проживет так долго.

- Вы же не собираетесь так легко сдаваться?

- Естественно. Мы в любом случае дойдем до Верховного суда России. Пока ничего конкретно сказать не могу, поскольку приговора еще нет. Но вопросов и нестыковок, на наш взгляд, много. Интересно, как судья обоснует мне приговор? К слову сказать, за его многолетнюю деятельность у него ни одного оправдательного приговора! И я, конечно, вряд ли буду первым.

- Вчера вы выложили видеобращение, где еще раз излагаете свою версию произошедшего. Все то, что не раз говорили в суде.

- Я хочу, чтобы об этом знали люди… На суде при постоянном присутствии прессы, профессиональной команды адвокатов было допущено колоссальное количество нарушений со стороны прокуратуры и суда. Нас как будто никто не слышит. Я, например, окончательно утратил доверие к экспертизам как к неотъемлемому элементу правосудия.

- Вы говорите про экспертизы с дискетой и выписки из банков, которые вызвали бурную реакцию со стороны адвокатов?

- В целом все те доказательства, приведенные в виде экспертиз, не могли быть признаны. По десяткам оснований. Есть УПК, где прописано, как и в каком виде должны предоставляться доказательства следствием в суд, в том числе и экспертизы, но процедура была нарушена. Материалы должны быть упакованы, соответствующим образом подписаны и так далее. Что сделало следствие? Пример с дискетами, где якобы было видно движение денежных средств: они не вскрывались, как это положено, но даже когда были вскрыты, уже в ходе судебного процесса, там не оказалось подписей. Прокуратура, решив подстраховаться, сделала запрос в банки, и, как выяснилось, это было незаконно: следствие уже давно закончилось, подобные действия запрещены. Даже повторно документы пришли без подписей соответствующих лиц. Какая нам разница, что появилось в суде? Это ведь должны были проверить эксперты, а то, что запросила прокуратура через два года, уже не должно иметь значения. Даже тяжело себе представить, что происходит там, где нет СМИ и таких сильных адвокатов.

- Сколько ваших ходатайств было удовлетворено в ходе процесса?

- Из 60 – только три. Прокуратура предъявила 29 ходатайств, удовлетворено 28.

Тем не менее, я считаю, мы доказали в полном объеме, что Косинов и Нитенко дали заведомо ложные показания в отношении меня. Но какое решение в данном случае может принять суд, я даже не представляю. На мой взгляд, судебное следствие абсолютно четко показало, что все доводы следственного комитета и прокуратуры высосаны из пальца, все держится на показаниях двух людей: Косинова и Нитенко. Но услышал ли нас судья?

Следствие само признало тот факт, что я никоим образом не мог повлиять на сделку с продажей, но при этом обвинило меня в мошенничестве и добавило статью по ОПС. Я уже неоднократно говорил, что в моем случае ОПС – это вообще нелогично.

- Вы верите в то, что ОПС с вас снимут? В вашем случае это принципиальный вопрос.

- Я надеюсь на это. Мне кажется, что мы смогли донести нелогичность ОПС в моем случае. Еще раз говорю: никакого смысла обращаться ко мне Диме не было, оно опровергается теми же самыми показаниями, которые я приводил ранее. Косинов и Нитенко между собой прекрасно вели дела, что доказывается в том числе и совместным семейным бизнесом. А все обвинение строится только на их показаниях.

«СЕЙЧАС ТАМ ТИХО, КАК НА КЛАДБИЩЕ»

- Если все же вас приговорят к реальному сроку, как думаете, кто-то попытается занять ваш мегафон?

- Яковлев (смеется). А если серьезно: он сделал много того, что должен был сделать нормальный депутат, но только потому, что был в борьбе за свой собственный кусок. Факты он обнародовал некрасиво, несерьезно, я по этому поводу уже высказывался. Доверия к нему мало: он смог заменить меня в горсовете только потому, что ему подыграли.

- По-вашему, в горсовете вообще нет достойных депутатов?

- Сейчас там тихо, как на кладбище, что тут скажешь...

- А в городе есть реальные оппозиционные силы, вы же следите за ситуацией?

- Оппозиции нет. Такая ситуация по всей России складывается. Хотя должен признать, что в Татарстане с этим дела обстоят лучше. Шаймиев, например, лично относился к прессе очень лояльно, говорю это как журналист. При всей клановости республики, разделении на сферы интересов, отношение к прессе всегда было более лояльным, чем в целом по России. Когда я получал премию Боровика, я познакомился с журналистами Тольятти. Они тогда меня поразили: у них на тот момент было убито подряд три главных редактора одной и той же газеты, которая писала примерно в том же жанре, что и я. Безусловно, я состоялся благодаря тому, что была такая лояльная к журналистике атмосфера, во-вторых, Минтимер Шарипович лично читал мои материалы. Я стал журналистом, потому что другого способа донести свою точку зрения не было.

- Но вы по-прежнему не считаете себя оппозиционером, хотя вас только так и называют в СМИ?

- А в чем оппозиционность-то? Коррупции и воровству? Власти? Конечно, если она ворует. Я же всегда указываю на конкретные факты воровства. Я же не называю кого-то негодяем только потому, что он негодяй в бытовом плане. Если человек ничего не сделал плохого, мы же не выступаем против. Когда ты называешь конкретные факты, а тебе в ответ: «ну ты оппозиционер» ...

- У вас были нешуточные разногласия с предыдущей командой власти. Как вы оцениваете работу нынешней? У вас ведь по ней тоже были заявления, видеообращения.

- Безусловное достижение новой команды – это дороги, на удивление много отремонтировано, причем даже второстепенных участков. Причем понятно, что виновник таких разбитых дорог – не Магдеев, ему это досталось в наследство. Понятно, что деньги ему дает республика, но если сравнивать объем выполненных работ и стоимость, то получается, что за те же деньги он сделал значительно больше. Проспект Мира, который ремонтировался ранее – абсолютно коррупционный, это видно без всяких экспертиз, он обошелся в 800 млн рублей! Помню, мы тогда создали специальную депутатскую группу, куда входили и нормальные представители «Единой России», которые согласились, что тот счет, который выставил «Камдорстрой» - там такая ахинея была. Ну, например, специально оборудованный барак для переодевания рабочих, если мне не изменяет память, стоил 6 млн рублей! После нашего возмущения эту статью убрали.

Есть еще один очень яркий пример – это набережная. В свое время, будучи депутатом, я ставил вопрос о ее реконструкции, она прошла без всяких конкурсов. Работа была сделана на так называемые благотворительные средства. Мы знаем, как они собирались. Тогда это обошлось в 92 млн. Нынешняя набережная (Тукая, - ред.) при том, что на нее тратят сопоставимые деньги и примерно на одинаковый отрезок, делается «с нуля». Там из воды вырастают бетонные элементы, чего и близко не было на той набережной. Она существовала, ее просто закатали асфальтом и проложили кирпичиком. Причем делали это два раза, потому что в первый господину Шайхразиеву не понравилось, и он сказал переделывать.

- А как же благотворительные фонды, о которых писал Яковлев?

- Абсолютное повторение того же, что и делал Шайхразиев, в этом я согласен. Но нынешняя команда отчиталась о потраченных средствах, более или менее. Хотя есть вопросы, конечно: елка за 6 млн – многовато…

- Сейчас больше или меньше поводов для критики?

- Думаю, меньше. У Магдеева очень сложная финансовая ситуация - ему нечего продавать. Я уже делал оценку: примерно 5 млрд стоила та земля, которая ушла мимо кассы города. На эти деньги дороги можно было бы отремонтировать не из мелованного щебня, а из уральского, который продержался бы не год, а пять. Нынешнему мэру рассчитывать на такой приток денег не приходится, их просто нет, и он целиком и полностью вынужден расчитывать на республиканскую поддержку и федеральные трансферты, чем он занимается. Шайхразиев этим, кстати, вообще не занимался.

В этом смысле, конечно, у Шайхразиева было в десятки раз больше возможностей оставить о себе хорошую память и вложить деньги в реальную инфраструктуру города, улучшить его. У него были деньги на это. У Магдеева такой финансовой подушки нет.

Кстати, когда я выступал в горсовете с критикой, единороссы всегда молчали: не отвечали мне, но и не защищали Шайхразиева. Ни один не сказал: Еретнов, ты врешь. Они были согласны со мной, не осуждали меня и не пытались оборвать. Кулуарно - поддерживали. Даже господин Нуруллин, который был единственным депутатом горсовета, к мнению которого Шайхразиев безусловно прислушивался. Даже он ни разу не сказал, что я был не прав, наоборот, все говорили: «Серега, ты молодец, а у нас партийная дисциплина, что поделаешь». Вы же видели, что меня на комиссиях поддерживали, но это только на комиссиях.

Но хочу сказать, что ожидать чуда от Магдеева, абсолютного воспитанника системы, который долгое время был мэром маленькой Бугульмы, не стоит.

«НАЗВАТЬ ИХ КОМАНДОЙ РЕФОРМАТОРОВ Я НИКАК НЕ МОГУ. ЭТО ОДНОЗНАЧНО»

- Почему?

- Мы же видим, к чему привело управление городом этой сладкой парочки «Магдеев-Абдуллин». Абдуллин сейчас владелец всего ЖКХ Бугульмы. Ожидать от них чего-то другого невозможно. У них просто мозги по-другому устроены. Магдеев в этом смысле может даже хуже, чем Шайхразиев. У Шайхразиева кругозор был шире, он научился многому у Халикова, которого я считаю одним из лучших управленцев не только нашего города, но и вообще республики. Именно с точки зрения кругозора, понимания ситуации. А Магдеев… Приведу пример. В свое время в Бугульме была штаб-квартира «Транснефти», и они там платили налоги. Это федеральная организация. И он их оттуда выжил. Они вообще хотели уехать в Самару, потому что Магдеев достал их своими требованиями: туда дай, сюда дай. И только неимоверными усилиями Минтимера Шариповича они остались в республике, им дали здание в Казани. На такие организации молиться надо, если они платят тебе налоги.

Не буду оценивать, к чему привело их правление в Бугульме, но приведу один факт. Я как-то пару раз был там по делам. Там шикарный пруд есть, обошел его по кругу. Такого количества валяющихся шприцев, как там, я не видел больше нигде. Они, как ковер, накрывали территорию. Это прямо в центре города. Что там выдающегося сделал Магдеев, я не знаю. Судить надо по документам.

- А что по документам?

- А по документам - они владельцы ЖКХ. С чего они начали, придя в Челны? С передела рынка ЖКХ. Причем нагло, как трактор. Потому что они привыкли в Бугульме так.

Здесь они, конечно, столкнулись с сопротивлением. Они захотели забрать себе деньги, земли, финансовые потоки. И столкнулись с сопротивлением людей, у которых тоже есть связи, которые не хотят терять деньги, которые не боятся противодействовать. Здесь есть СМИ, которые сформировались, они столкнулись с нетипичной для себя ситуацией. В этом городе никто им в рот не глядит и не кланяется.

Назвать их командой реформаторов я никак не могу. Это однозначно. Все их действия говорят о том, что они в узком дорожном просвете – решают проблемы так, как привыкли.

Верить, что в нашей стране что-то быстро изменится, невозможно. Без власти, без того чтобы они сверху начали внедрять нормальные правила поведения для бизнеса, для всех, чтобы люди привыкали к этому и не боялись… Ну сколько еще лет должно пройти - 20-30? Где мы будем через 20-30 лет технологически?

Единственная надежда: когда Путин изберется в следующий раз, когда терять ему будет нечего, то он позволит команде во главе с Кудриным попытаться как-то резко изменить ситуацию в стране, создать институты, которые позволят резко рвануть с точки зрения экономики и права. Для этого наверху должно что-то поменяться. Снизу это не поменяется. К сожалению, я на себе это испытал. Как много хорошего я сделал для города, но еще не видел плакатов: «Мы не верим, что Еретнов виноват». Мне говорят: «Ну и чего ты добился? Да, ты говорил правду, ярко, смело, убедительно и победил бы, но...» На тот момент по узнаваемости я был равен Когогину и мэру города. Это перед арестом.

- Хочется так же задать вопрос: «Ну и чего вы добились?»

- Я, например, горд, что состоялась наша газета «Ревизор» – это уникальное явление. Подобного рода примеров в стране всего пять. И в основном это Москва и Санкт-Петербург. И еще Тольятти. Самый большой тираж был у нас в Казани в 400 тыс. экземпляров. Сейчас уважение вызывает «Бизнес Онлайн», они пытаются быть над схваткой, а у меня было много личного. В Челнах это Chelny-biz.ru, который неожиданно для меня вырос в СМИ номер один. Со мной согласны многие журналисты - и те, кто работает на каналах частных, и те, кто на государственных. Даже если вы не разделяете мою позицию по Шайхразиеву или Магдееву (или каким-то другим вопросам), все равно даете мне слово, хотя иногда, думаю, соглашаетесь. В этом смысле наш город оказался уникальным. Хотя, конечно же, критическое мышление нашему населению никак не прививается, у нас какое-то рабское мышление. И это очень на «КАМАЗе» проявляется.

Работники завода, например, были уверены, что когда они голосуют, за ними подсматривают. Во многом я победил тогда, благодаря тому, что мы очень много разъясняли (я лично), что это невозможно: когда вы в этой кабинке, подсмотреть нельзя. Запуган народ… Наше достижение – мы заставили «КАМАЗ» отказаться обязывать всех работников отчитываться фотографией бюллетеня с галочкой. Это был приказ по «КАМАЗу», мы через суд признали его незаконным…

Chelny-biz.ru